Сага о Форсайтах, том 2
Шрифт:
Он показал ей книгу.
— Кажется, читала.
— Как! Вы не знаете?
— Я ее просмотрела.
— Сняли сливки, да? Вы прочли достаточно, чтобы иметь о ней представление?
— Да.
— Вы согласны с той точкой зрения, какая выражена в этом письме в журнал: «С этой книгой врывается как бы свежая струя в затхлую атмосферу Англии, осуждающей все более или менее смелые произведения искусства». Вы с этим согласны?
— Да. Я ненавижу ханжество.
— «Это, несомненно. Литература». Написано с большой буквы.
— Литература — да. Может быть, не первоклассная.
— Но издать эту книгу следовало?
— Не вижу оснований, почему не следует ее издавать.
— Вам известно, что она издана за границей?
— Да.
— Но ее следовало бы издать в Англии?
— Конечно, это — книга не для всех.
— Пожалуйста, не уклоняйтесь от ответа. Как, по-вашему, этот роман «Шпанская мушка» следовало издать в Англии или нет?.. Я вас не тороплю, мисс Феррар.
Ничто от него не ускользает! А ведь она только на секунду приостановилась, соображая, куда он клонит.
— Да. Я считаю, что искусство должно быть свободно.
— Вы не одобрили бы запрещения этой книги?
— Нет.
— Вы не одобрили бы запрещения любой книги, если бы оно было сделано из моральных соображений?
— Как я могу сказать, не зная книги? Ведь никто не обязан читать все, что пишут.
— И вы считаете, что вашу точку зрения разделяют общественные деятели и рядовые граждане?
— Нет, не считаю.
— Но люди вашего круга с вами согласны?
— Надеюсь, что да.
— Противоположная точка зрения была бы старомодной?
— Да, пожалуй.
— И люди, стоящие на ней, — люди отсталые?
— В области искусства — да.
— А! Я так и думал, что мы доберемся до этого слова. Вы, вероятно, не связываете искусства с жизнью?
— Нет.
— Не думаете, что оно может иметь какое-нибудь влияние на жизнь?
— Не должно иметь.
— Если автор проповедует крайнюю разнузданность, то не может ли его книга повлиять на читателей, в особенности на молодежь?
— На меня такая книга не повлияла бы, а за других я не ручаюсь.
— Вот это эмансипированность!
— Не понимаю, что вы хотите сказать.
— Ведь то, что вы говорите об отрыве искусства от жизни, — не более, как эффектная болтовня; разве вы этого не сознаете?
— Конечно нет.
— Ну, скажем по-другому: могут ли люди с общепринятыми взглядами на мораль разделять ваше убеждение, что искусство не влияет на жизнь?
— Могут, если они культурны.
— Культурны! А вы сами верите в общепринятую мораль?
— Не знаю, что вы называете общепринятой моралью.
— Я вам объясню, мисс Феррар. Вот, например, одно из правил общепринятой морали: женщина не должна вступать в связь до брака и по выходе замуж не должна иметь любовников.
— А что вы скажете о мужчинах?
— Сейчас перейдем к мужчинам: мужчины не должны вступать в связь по крайней мере после заключения брака.
— Я бы не назвала это правило общепринятым.
Поддавшись желанию поирониэировать, Марджори Феррар поняла, что допустила ошибку. Судья повернулся к ней, заговорил:
— Я не совсем понял. Значит, вы стоите на той точке зрения, что женщина может вступать в связь и до и после брака?
— Я думаю, милорд, что общепринятая точка зрения такова. Во всяком случае это практикуется.
— Я вас не спрашиваю, является ли такая точка зрения общепринятой; я спрашиваю, считаете ли вы это нравственным?
— Мне кажется, очень многие считают это вполне допустимым, но только вслух не говорят.
Она заметила, что присяжные задвигались; сэр Александр уронил шляпу; кто-то громко высморкался; лица Булфри ей не было видно. Она почувствовала, что кровь заливает ей щеки.
— Пожалуйста, отвечайте на мой вопрос. Вы считаете это допустимым?
— По-моему, это зависит от обстоятельств, от темперамента.
— Для себя вы бы это допустили?
— На такой вопрос я не могу ответить, милорд.
— Не хотите отвечать?
— Нет, я просто не знаю.
И чувствуя, что едва не ступила на хрупкий лед, она опять увидела лицо Булфри, появившееся из-за носового платка.
— Хорошо. Продолжайте, сэр Джемс!
— Итак, мисс Феррар, тех из нас, кто не допускает такого поведения, вы, по-видимому, считаете лицемерами?
— Ведь это нечестно!
— Честным я еще успею себя показать, мисс Феррар.
— Работаете по плану, так?
— Поверьте, сударыня, лучше вам оставить свои остроты при себе. Вы считаете, что такая книга, как «Шпанская мушка», не может причинить вред?
— Не должна.
— В том случае, если бы мы все были так же культурны в вопросах искусства, как вы... — Издевается, негодяй! — Но ведь мы не столь культурны?
— Нет.
— Значит такая книга все же может принести вред. Но вас это не беспокоит. Я не собираюсь, милорд, читать выдержки из этой чрезвычайно неприятной книги. Вероятно, в связи с тем, что о ней дурно говорят, цена ее дошла до семи фунтов. Мне кажется, один этот факт может опровергнуть утверждение истицы, что так называемое «искусство» не влияет на жизнь. Не останавливаясь перед расходами, мы приобрели несколько экземпляров, и я попрошу присяжных во время перерыва просмотреть отмеченные места.
— У вас есть для меня экземпляр, сэр Джемс?
— Да, милорд.
— И для мистера Булфри?.. Если еще кто-нибудь засмеется, я прикажу очистить зал. Продолжайте, сэр Джемс.
— Вы знаете театральное общество «Nec plus ultra», мисс Феррар? Кажется, оно существует для того, чтобы ставить смелые пьесы?
— Пьесы — да; не знаю, что вы называете «смелыми».
— Например, русские пьесы; пьесы драматургов эпохи Реставрации?
— Да.
— И вы в них участвуете?
— Иногда.