Сага о Форсайтах
Шрифт:
– Не помните ли вы пьесы Уичерли "Прямодушный"? Ее ставили седьмого января. Вы играли роль Оливии?
– Да.
– Приятная роль?
– Очень хорошая роль.
– Я сказал "приятная".
– Мне не нравится это слово.
– Оно кажется вам слишком жеманным, мисс Феррар? Это - роль скромной женщины?
– Нет.
– Не кажется ли вам, что эта роль чрезвычайно рискованная? Я имею в виду последнюю сцену в темноте.
– Насчет "чрезвычайно" - не знаю.
– Но вы охотно взялись за эту роль и сыграли ее - такие мелочи вас не смущают?
– Не вижу, что тут может смутить. Если б видела, не стала бы играть.
– Вы выступаете не ради денег?
– Нет, для удовольствия.
– Значит, вы можете отказаться от той роли, которая вам не нравится?
– Тогда мне не давали бы никаких ролей.
– Пожалуйста, не уклоняйтесь. Роль Оливии вы исполняли не ради денег, а ради удовольствия. И это удовольствие вы получили?
– Да, пожалуй.
– Боюсь, милорд, что мне придется попросить присяжных просмотреть эту сцену в темноте из пьесы "Прямодушный".
– Вы хотите сказать, сэр Джемс, что женщина, которая выступает в роли безнравственной особы, сама безнравственна, - ведь так можно погубить не одну безупречную репутацию.
– Нет, милорд. Я хочу сказать следующее: эта молодая леди столь заботится о своей репутации, что считает нужным обратиться в суд, потому что в частном письме о ней сказали, что "она не имеет представления о нравственности". И в то же время она читает и одобряет такие книги, как "Шпанская мушка", выступает в таких ролях, как роль Оливии в "Прямодушном", и вращается в кругу людей, которые, в сущности, не понимают слова "мораль" и смотрят на мораль, как мы смотрим на корь. Я хочу сказать, милорд, что заявление в письме ответчицы "она не имеет представления о нравственности" является скорее комплиментом.
– По-вашему, оно и задумано как комплимент?
– Нет, милорд, нет.
– Значит, вы хотите, чтобы присяжные прочли эту сцену. Ну-с, джентльмены, не удастся вам отдохнуть в перерыве. Продолжайте, сэр Джемс.
– Мой друг мистер Булфри подчеркивает тот факт, что вы, мисс Феррар, обручены с богатым и влиятельным членом парламента. Давно ли вы с ним обручены?
– Шесть месяцев.
– У вас, конечно, нет от него секретов?
– Зачем мне отвечать на этот вопрос?
– Зачем ей отвечать на этот вопрос, сэр Джемс?
– Охотно беру его назад, милорд.
Издевается, негодяй! Как будто у кого-нибудь нет секретов.
– Ваша помолвка была оглашена только в январе, не так ли?
– Да.
– Могу я вывести отсюда заключение, что до января вы еще не утвердились в своем решении?
– Пожалуйста.
– Скажите, мисс Феррар, начиная дело, вы заботились не только о своей репутации? Не потому ли вы подали в суд, что нуждались в деньгах?
Снова кровь прилила к ее щекам.
– Нет.
– Но в деньгах вы нуждались?
– Да.
– Очень?
– Не больше, чем обычно.
– Насколько я понимаю, у вас было много долгов и вас торопили с оплатой?
– Да, пожалуй.
– Я рад, что вы это подтвердили, мисс Феррар; иначе мне пришлось бы приводить доказательства. Значит, дело вы начали не для того, чтобы расплатиться с кредиторами?
– Нет.
– В начале января вы узнали, что вам вряд ли удастся получить какую-либо сумму, если дело не дойдет до суда?
– Мне сказали, что миссис Монт взяла назад предложение, сделанное раньше.
– А вы знаете, почему?
– Да, потому что миссис Монт не хотела дать в письменной форме извинение, на котором я настаивала.
– Совершенно верно. Можно ли считать совпадением, что немедленно вслед за этим вы решили выйти замуж за сэра Александра Мак-Гауна?
– Совпадением?
– Я имею в виду оглашение вашей помолвки.
Негодяй!
– Это не имело никакого отношения к судебному процессу.
– В самом деле? Значит, вы, начав процесс, действительно беспокоились, как бы вас не сочли безнравственной?
– Я начала процесс главным образом потому, что меня назвали "змеей".
– Пожалуйста, отвечайте на мой вопрос.
– Беспокоилась не столько я, сколько мои друзья.
– Но ведь ваши друзья разделяют ваш взгляд на вопросы морали?
– Да, но не мой жених.
– Совершенно верно. Вы сказали, что он вращается не в вашем кругу. Но прочие ваши друзья? Ведь вы же не стыдитесь своих убеждений?
– Нет.
– Так зачем же стыдиться за других?
– Откуда мне знать об их убеждениях?
– Откуда ей знать, сэр Джемс?
– Как угодно, милорд. Ну-с, мисс Феррар, вы, надеюсь, не станете отрекаться от своих взглядов. Разрешите мне изложить вам квинтэссенцию вашего мировоззрения: вы верите, не правда ли, в необходимость полного выявления своего "я", сочли бы своим долгом, не правда ли, нарушить всякую условность - я не говорю закон, но всякую так называемую моральную условность, которая бы вас связывала?
– Я не говорила, что у меня есть мировоззрение.
– Пожалуйста, не увиливайте от ответа.
– Я не привыкла увиливать.
– Приятно это слышать. Вы считаете, что вы одна можете судить о своем поведении?
– Да.
– И не только вы стоите на этой точке зрения?
– Вероятно, нет.
– Такова точка зрения авангарда современного общества, не так ли? Авангарда, в рядах которого вы стоите и гордитесь этим? Вы принадлежите к этому кругу и делаете и думаете, что хотите, лишь бы формально соблюсти закон, так?