Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
— Вот как? — поднял брови Ситас.
— Она старшая дочь Императора Ульва.
Ситас изобразил вежливый интерес:
— В самом деле? Это любопытно. А почему ты говоришь мне об этом сейчас, мой господин?
Дунбарт попытался скрыть улыбку:
— Моя миссия выполнена, и теперь нет смысла держать сведения в секрете. Видишь ли, мне приходилось встречать ее прежде. В Далтиготе. Хм, и я подумал, что твоему благородному отцу будет небезынтересно узнать это, ну, чтобы проводить ее… хм… по-королевски.
— Мой господин, ты так мудр, несмотря на свою молодость, — ухмыльнулся Ситас.
— Эх,
Когда Ситас возвратился во дворец, его позвали в покои послов из Эргота. Там принца ожидали отец, мать и ее придворный, Таманьер Амбродель. Ситас торопливо сообщил им о разоблачении гнома.
В другом конце комнаты Тералинд жестким, пронзительным голосом отдавала приказания служанкам. Тяжелые бархатные платья и тончайшие кружева втискивали в сундуки, которые затем плотно закрывали. В пальмовых корзинах побрякивали туалетные принадлежности.
Сейф с драгоценностями Тералинд закрыли на крепкий висячий замок и отдали под охрану специального солдата.
Ситэл приблизился к группе суетящихся людей и остановился посреди комнаты, сложив за спиной руки. Госпожа Тералинд вынуждена была оставить сборы и подойти к Пророку. Отбросив с лица прядь волос, она поклонилась Ситэлу.
— Чем я обязана этой чести? — поспешно спросила Тералинд, и по ее тону стало ясно, что она вовсе не считает посещение за честь.
— До моего сведения дошло, что я недобросовестно выполнял свои обязанности, — с иронией ответил Ситэл. — Я принимал тебя и твоего супруга как подобает послам, тогда как я должен был оказать вам больше почета. Не часто приходится делить кров с принцессой из императорского дома.
По лицу Тералинд пробежала судорога.
— Что? — пробормотала она.
— Ты ведь не станешь отрекаться от своего отца? В конце концов, он император.
Женщина расслабилась, выпрямила спину и приняла царственный, невозмутимый вид.
— Теперь это не имеет значения. Ты совершенно прав, Высочайший. Перед тобой Ксаниль Тералинд, старшая дочь Его Величества Ульва Десятого. — Она снова заправила за ухо выбившуюся прядь. — Как ты догадался об этом?
— Тебя узнал лорд Дунбарт. Но почему ты скрывала свое имя? — с любопытством спросил Ситэл.
— Чтобы обезопасить себя, — заявила Тералинд. — Мой муж — беспомощный инвалид. Мы проделали долгий путь из Далтигота, через местности, где не любят моего отца. Представь себе, какой опасности мы подверглись бы, если бы каждому бандиту и военачальнику стало известно, что я дочь императора? Нам бы понадобилось в сто раз больше солдат для охраны. И как бы понравилось тебе, Высочайший, наше появление в Сильваносте во главе отряда из тысячи воинов?
— Ты права. Я решил бы, что ты пытаешься меня запугать, — откровенно ответил Ситэл и взглянул на Таманьера Амброделя.
По его знаку придворный протянул Пророку небольшой сверток пергамента. Ситэл сжал его в кулаке, но не стал разворачивать.
Принц внимательно оглядел отца, мать и Таманьера. Что у них на уме? Никто не сказал ему, что они собирались делать, — и все же было ясно, что-то должно произойти.
— Где твой сенешаль, госпожа? — небрежно поинтересовался
— Ульвиссен? Присматривает за погрузкой моего багажа. А в чем дело? — Казалось, Тералинд готовилась к обороне.
— Не позовешь ли ты его? Я бы хотел поговорить с этим человеком.
Вскоре сам Ульвиссен, обливаясь потом в теплых шерстяных и кожаных одеждах, вошел со двора, где люди грузили поклажу на телеги. Он с достоинством поклонился сначала Тералинд, затем Ситэлу.
— Ты желал поговорить со мною, Высочайший? — в некоторой растерянности спросил он Пророка.
— Да. Поскольку сегодня день открытий, я не вижу причин, почему бы и тебе не принять в них участие. — Ситэл разжал руку, показывая сверток пергамента. — Здесь у меня доклад, подготовленный принцем Кит-Кананом перед отбытием на запад. Принц описывает некоего бандита-полуэльфа, встреченного им в глуши, по имени Вольторно. Много месяцев назад он видел этого Вольторно в компании шайки бандитов. Кит-Канан утверждает, что среди этих разбойников был и ты.
Ульвиссен переводил взгляд с маленького свитка на лицо Пророка, но ничем не выдал себя.
— Я не хотел бы обидеть тебя, Великий Пророк, но твой сын ошибся. Мне никогда не приходилось бывать в Сильванести, прежде чем я прибыл сюда в качестве сенешаля моей госпожи, — просто ответил он.
— Все могут ошибаться, даже Кит-Канан, — произнес Ситэл, снова сворачивая пергамент. — Вот почему я повелел моим писцам провести поиски в архивах храма Кири Джолит. Там хранятся описания войн и битв, произошедших с начала времен. И какое же имя носил главный адмирал флота Эргота? Гульдур Уль Виссен. Странным образом напоминает твое, не правда ли? И поскольку твоя принцесса нашла удобным прибыть сюда инкогнито, можно подумать, что и ты решил сделать то же. — Пророк сложил руки за спиной, — Что ты можешь сказать, мастер Ульвиссен?
Ульвиссен воззрился на Звездного Пророка с невозмутимым спокойствием.
— Ты ошибаешься, Высочайший, — твердо произнес он. — Сходство имен ничего не доказывает, Виссен — распространенное имя в Эрготе.
— Ты согласна, госпожа? — спросил Пророк.
Тералинд вздрогнула:
— Конечно. В чем проблема? Я сказала тебе, почему скрыла свое имя. Но мой сенешаль — именно тот, за кого себя выдает.
Ситэл засунул пергамент за пояс.
— Как дочери императора и принцессе, я желаю тебе всего наилучшего и надеюсь, что путешествие твое окажется безопасным, но больше не привози в Сильваност своего «сенешаля». Ты поняла меня? — Пророк говорил необычно жестким тоном. — Те, кто грабит мою страну и убивает моих подданных, не являются желанными гостями в этом городе и доме. Пожалуйста, передай это в Далтиготе, госпожа.
С этими словами Пророк повернулся на каблучках и вышел из комнаты. Ниракина последовала за ним. Таманьер поклонился и покинул комнату. Последним вышел Ситас, вне себя от изумления.
Покинув покои людей и оказавшись в ротонде, Ситэл обернулся к жене с широкой улыбкой на лице и потряс поднятым кулаком.
— Наконец-то! — с чувством произнес он. — Я достойно ответил этой вздорной женщине! — Он обернулся к Таманьеру. — Ты сослужил мне огромную службу. Я награжу тебя.
Таманьер, мигнув, поклонился: