Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Хорошо, сын. Я согласна, — донесся до них голос Лораны. Она стояла у окна, и первые лучи утреннего солнца, коснувшись ее волос, подобно чутким пальцам алхимика, превратили льющийся мед в поток ясного золота. — Ты убедил меня. Сколь часто ты напоминаешь мне своего отца. Он бы гордился тобой, мой мальчик. Как я жалею, что он не видит тебя сейчас.
— Я тоже жалею, что с нами нет его мудрости, — ответил Гилтас и, наклонившись, поцеловал мать в теплую щеку. — А теперь извини, мама, я должен набросать речь, с которой обращусь к народу. Я бы не хотел допустить какой-нибудь ошибки.
— Ваше Величество, — обратился к нему Герард, шагнув
вперед. — Позвольте мне отнять у вас пару минут. Я хотел бы принести вам уверения в своем уважении, перед тем как расстаться с вами.— Вы покидаете нас, господин Герард? — удивленно подняла брови Лорана.
— Да, госпожа, — поклонился рыцарь. — Маршал только что приказал мне отправляться в Соламнию сообщить Совету Рыцарей о несчастье, постигшем вашу страну, и просить о помощи. Если бы вы, Ваше Величество, соизволили передать мне ваше собственноручное послание, заверенное вашей печатью и удостоверяющее мои полномочия, в котором рассказали бы о нападении Берилл…
— Но соламнийцам никогда не было дела до народа Квалинести, — прервал рыцаря Гилтас, нахмурившись. — И я не вижу причин, почему бы они вдруг должны заинтересоваться нашими бедами.
— Ты не совсем прав, — заметила Лорана. — Наш народ очень многим обязан одному из них. Этого рыцаря, — произнося это, королева-мать не сводила испытующего взгляда с Герарда, — звали Стурм Светлый Меч. Я хотела бы благословить ваш путь в память о том храбром и благородном рыцаре. — И она протянула ему руку для поцелуя.
Стурм Светлый Меч никогда не вызывал у Герарда особого почтения. Историю о смерти рыцаря в Башне Верховного Жреца он слышал уже столько раз, что она порядком ему опротивела. Он даже готов был усомниться в ее подлинности, но вдруг припомнил, что рядом с рыцарем на стенах Башни находился его боевой товарищ, который, подавив рыдания, взял в руки легендарное Копье Дракона, чтобы поразить убийцу Стурма. Этим товарищем была Лорана, и сейчас, услышав печаль в ее словах о Стурме, Герард почувствовал себя пристыженным.
Он опустился на одно колено и через мгновение почувствовал прикосновение благословляющей его руки Лораны.
— Госпожа, — прошептал он. — Благодарю вас.
Взволнованный, он поднялся. Теперь его недавние страхи показались ему совершенно ничтожными.
Король смущенно протянул ему руку.
— Забудьте мои слова, господин рыцарь. Я произнес их, не подумав. Если уж упрекать соламнийцев в том, что они были равнодушны к судьбе Квалинести, то справедливости ради следует признать, что и нам была безразлична участь Соламнии. И пусть помощь попавшим в беду станет началом новых, добрых и открытых отношений между нашими странами. Сейчас я напишу письмо, о котором вы просили.
Король обмакнул перо в чернила, начертал несколько строк на листе пергамента и одним росчерком расписался. Капнув на пергамент воску, он приложил к нему свою личную печать — кольцо, которое носил на указательном пальце. Оставленный отпечаток напоминал изящный листок осины. Дождавшись, пока воск застынет, Гилтас протянул свернутый в трубку пергамент Герарду.
— Я передам ваши слова соламнийцам, Ваше Величество, — сказал рыцарь, принимая послание. Он еще раз взглянул на прекрасное лицо Лораны, чтобы унести с собой в памяти вдохновлявший его образ, увидел наполненные грустью светлые глаза королевы-матери, услышал ее горький вздох. Она смотрела только на сына.
Планкет, подведя Герарда к балюстраде балкона, показал кратчайший путь в сад. Молодой человек неловко скользнул по веревке и тяжело спрыгнул на землю. Оказавшись в саду, он поднял глаза к окнам королевских покоев, мечтая увидеть прощальный взмах любимой руки. Но слуга уже закрыл высокие стеклянные двери.
Герард вспомнил печальное лицо Лораны, ее горестный вздох и испугался, что он больше никогда не увидит эту женщину и что сейчас расстанется с ее прекрасной страной навсегда.
Страх был таким отчаянным, что он едва не поддался своему прежнему намерению защищать эльфов с оружием в руках. Но он взял себя в руки и, крепко сжимая бумаги, врученные маршалом и королем, бегом устремился прочь из сада, постепенно оживавшего в теплых лучах раннего солнца.
Чем скорее он прибудет в Совет Рыцарей, тем скорее вернется обратно.
4. Доносчик
В гостиной воцарилась тишина. Гилтас, сидя за столом, набрасывал предстоящую речь. Всю прошлую ночь он размышлял над тем, с какими словами должен обратиться к своему народу. И сейчас рука просто записывала то, что подсказывало ей сердце.
Планкет накрывал для завтрака столик в углу, раскладывая на нем фрукты, хлеб и мед. Медан, стоя у окна, провожал взглядом удалявшегося через сад Герарда. Маршал заметил минутное колебание молодого рыцаря и, как ему казалось, даже угадал его мысли. Когда Герард решительно повернулся и зашагал прочь, Медан улыбнулся и слегка кивнул головой.
— Вы хорошо поступили, маршал, — послышался рядом тихий голос Лораны, — отослав молодого человека в безопасное место. Полагаю, вы не сомневаетесь в том, что соламнийцы не придут нам на помощь, так ведь?
— Да, я думаю, что они не придут, — спокойно ответил маршал. — Не потому, что не захотят, а просто потому, что не смогут. — Он снова посмотрел в окно, на этот раз его взгляд скользнул мимо королевского сада, к голубым холмам, простиравшимся далеко на севере. — У них достаточно собственных проблем. Нападение Берилл на Квалинести означает, что так называемый пакт драконов перестает существовать. Несомненно, Повелитель Таргонн делает сейчас все, что в его силах, дабы умиротворить Малис и ее семейку. Но его усилия тщетны. Дракон Келлендрос задумал позабавиться игрой в кошки-мышки. Он притворяется, что его не интересует происходящее, но он лишь хочет усыпить таким образом бдительность других драконов. Я уверен, он давно положил глаз на Солант. И если он до сих пор воздерживался от нападения на город, то только из страха, что Берилл сочтет подобные действия вблизи границ ее владений разбоем. Но теперь он быстро сообразит, что может овладеть Солантом безнаказанно. С этого все и начнется. Возможно, мы первые, но наверняка не последние. Что же касается Герарда, — продолжал Медан, — то, думаю, я возвратил Соламнийскому Рыцарству отличного солдата.
Он помолчал, наблюдая за королем, и, когда тот закончил писать, обратился к нему:
— Мне не хотелось бы отвлекать Ваше Величество, но возникла проблема, требующая срочного решения. Довольно неприятная. — Медан перевел глаза на Лорану. — Герард только что доложил мне, что ваш слуга Калиндас ожидает внизу разрешения войти. Похоже, он прослышал, что вы во дворце, и беспокоится о вас.
От внимательного взгляда маршала не укрылось волнение, охватившее королеву-мать. С ее щек схлынул румянец, взгляд скользнул к спящему Келевандросу.