Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Эджер с удивлением увидел, как вдруг первая из телег, загруженная большими ящиками с обещанными заказами, самостоятельно покатилась вперед. Нет, не совсем самостоятельно — несколько гномов подталкивали колеса длинными рычагами. Телега добралась до склона, поехала вниз — сначала медленно, затем постепенно набирая скорость — и понеслась по направлению к Устричному. По всей видимости, она никем не управлялась — ни людьми, ни гномами — и, сдвинувшись с места, уже не могла остановиться, а продолжала катиться с непостижимой быстротой. Вот уже и вторая телега вышла на самую высокую точку, и третья стала раскачиваться взад-вперед, повинуясь толчкам рычагов.
Эджер закричал и погнал своего мула вперед, надеясь остановить механиков, пока те не запустили остальные телеги. Но мул на подъеме едва тащился, а летящая вниз груженая повозка все ускоряла свой бег. Хоть Нанс и не был механиком, он быстро подсчитал, что никак не успеет добраться до вершины до того, как вниз покатятся остальные телеги, и, более того, между ним и гномами находятся летящие вниз повозки, и они быстро приближаются.
Проклиная все на свете, он натянул поводья и развернул мула к Устричному. Громыхающие колеса первой телеги стучали по земле совсем близко, и животному не потребовалось никаких понуканий, чтобы резво рвануть вниз, к дому.
В городских воротах Устричного стояли минотавры (все люди-стражники уже давно были высланы как можно дальше от границ), но даже они кое-что соображали. Они заметили не только несущегося на муле Эджера, но и примерно с десяток телег, уже катившихся вслед за ним, словно выводок утят-переростков. Поскольку никаких инструкций на случай нападения повозок, нагруженных музыкальными инструментами, у них не было, стражники поступили так, как сочли нужным.
Они начали закрывать ворота.
Эджер уже представил, как догоняющие телеги расплющат его до состояния листа писчей бумаги, и отчаянно закричал. Он изо всех сил ударил каблуками в бока мула, но его скакун и так мчался вперед с невообразимой скоростью, очевидно используя резервы, накопленные за годы неспешных прогулок по маршрутам сборщика податей. Оба колена Нанса задели быстро сдвигаемые створки ворот, но он все же сумел проскочить через оставшуюся узкую щель.
Стражники-минотавры успели закончить свою работу до того, как первая телега докатилась до них, но не закрепили створки окованным железом бруском. Они только-только свели их вместе, как повозка врезалась в ворота с силой небольшого ядра, а музыкальный груз отозвался скорбным протяжным звоном.
От такого удара створки треснули, и телега застряла в проломе между обитых металлическими полосами брусьев. Примерно в сотне футов от этого места по направлению к Юго-Западной площади Эджер, сидя на муле, обернулся и посмотрел на остановившуюся повозку. Затем он вспомнил, что должно произойти дальше, спешился и повел мула в безопасный переулок.
Вторая телега ударила в заднюю часть первой и полностью протолкнула ее в ворота. Третья подкатилась под небольшим углом, и под ее натиском первая повозка поехала прямо к площади. Подоспевшая четвертая врезалась в третью и перевернула ее. Пятая на всей скорости подпрыгнула при ударе о четвертую и взлетела в воздух. Она остановилась в парке, но только после того, как снесла статую Его Могущественной Светлости на уровне коленей.
То же самое происходило со всеми телегами по очереди — каждая ударялась в предыдущую и издавала такой звук, какой бывает, когда очень крупная кошка прыгает на очень чувствительную клавиатуру. Эджера уже не интересовало, где приземлится очередной снаряд и во что он ударит, поскольку все это происходило довольно далеко от него. Через тридцать минут беспрерывных и неблагозвучных ударов атака прекратилась. Ошеломленные минотавры тотчас выслали отряд против нарушителей спокойствия, но все гномы-механики уже исчезли, лишь один Манифью поджидал их на вершине холма.
Манифью и Эджера, поскольку стражи ворот узнали его и довольно быстро отыскали, без промедления препроводили в Особняк Лорда-Правителя на аудиенцию. По одну сторону от трона снова стоял казначей, очень встревоженный и вспотевший, а по другую тоже стоял, поскольку уже сломал кресло, на котором восседал в прошлый раз, взбешенный Раэджа.
— Мои ворота! Мои драгоценные ворота! — ревел минотавр. — Эти мерзавцы и стены едва не разрушили! Я же говорил, что присутствие механиков грозит бедой! Надо выставить их отсюда! Выгнать с наших земель!
Его Светлость что-то пробормотал, и побледневший казначей, не отводя обеспокоенного взгляда от Раэджи, начал переводить:
— Его Благородная Светлость ждет объяснений гномов-механиков. Как вы осмелились таким образом напасть на город?
— Заказы, — жизнерадостно ответил Манифью.
Предводитель минотавров испустил сдавленное рычание и, казалось, был готов вцепиться в глотку гному. Тоэд выдал еще одну неразборчивую тираду, которую казначей не стал переводить, и тогда Раэджа чуть-чуть успокоился.
После этого Манифью удовлетворенно кивнул и продолжил:
— Мы точно следуем договору. Вы запретили нам приближаться к городу менее чем на сто ярдов. Мы отыскали старинные карты с уровнями высот и обнаружили, что подъем дороги заканчивается за сто три ярда от городских ворот, а потом изобрели способ доставить готовые заказы и не нарушить договор.
Гном был явно доволен собой.
— Да, вы не должны приближаться к городу! — закричал минотавр. — Но это не значит, что вы вправе ломать мои ворота!
Его собственнический тон не остался незамеченным для Эджера.
— Это доставка, — поправил его Манифью. — Никакое не нападение, а просто доставка товара.
— Но в процессе доставки вы уничтожили все свои изделия, — не унимался Раэджа. — Что же это за доставка?
— Мы отвечаем за товар во время хранения и доставки, — ответил Манифью, — и с радостью заменим разбитые инструменты новыми в начале следующего месяца.
— Только не вздумайте снова повредить ворота! — огрызнулся минотавр. — И не пытайтесь разрушить стены. Я не допущу, чтобы ваш транспорт подошел к городу ближе чем на сто ярдов.
Лорд Тоэд снова что-то пробурчал, но слишком тихо и неразборчиво.
Манифью кивнул минотавру и произнес свое «прекрасно» — как обычно, на два тона. Гном казался несколько растерянным, и Эджер так и не понял, кому предназначено его согласие.
И вот теперь, почти месяц спустя, Эджер Нанс вновь оказался перед троном Лорда-Правителя Устричного. Его морщинистая Светлость, как и всегда, был совершенно невозмутим, словно и не знал, что его город подвергся обстрелу различными компонентами оркестра. В руках хобгоблин вертел музыкальную шкатулку, подаренную Манифью.