Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Неожиданный звук прервал мои размышления: где-то далеко впереди, в лесу, раздался сильный удар. Я тотчас насторожилась, прижала крылья к бокам и вытянула хвост и шею, так что подбородок коснулся влажной прохладной почвы. Дальше я продвигалась с максимальной осторожностью, стараясь не потревожить даже маленькой травинки.
Звук повторялся снова и снова. Он свидетельствовал о жестоком разрушении. Я ускорила шаги, но небольшое деревце громким треском напомнило о необходимости вести себя тихо. Я принюхивалась и высовывала язык, пока не ощутила запах дыма, но более легкий и не такой резкий, как сернистые испарения в моем логове. Это горит дерево, догадалась я, отчетливо вспомнив запах.
Тогда стало понятно, откуда звук резких ударов: для нападения на лес люди используют металлические инструменты. Обычно они долго бьют по одному месту на стволе или толстой ветке, пока не откалывают короткие куски, пригодные для различных целей. Возможно, этот шум производил человек, напавший на лес.
Вдалеке появился какой-то оранжевый свет; он обозначил на черном небе вершины деревьев и прогнал прохладу ночи. Едва дыша, припав к самой земле, я проползала за раз не более нескольких дюймов, как громадная — и смертельно опасная — змея. В таком положении, опустив голову, я могла двигаться под нижними ветками деревьев и вскоре увидела горящий на маленькой полянке костер. Я тотчас попятилась в тень, чтобы ни одна чешуйка или прикрытые веками глаза не выдали меня своим блеском. Первым я увидела мужчину. Человек казался довольно высоким и крепким для своей худосочной расы, которая не может похвастать особой мощью. На нем были металлические доспехи, украшенные эмблемой розы, — при виде этого ненавистного знака наших врагов у меня от волнения даже высунулся язык. Мужчина был занят тем, что подбрасывал в огонь поленья. Поблизости стояли его лошади — две старые кобылы с широкими спинами и мощный боевой жеребец, почти вдвое превосходящий их ростом.
Даже лошади не почуяли моего приближения, что являлось доказательством моей ловкости. Боевой конь дернул головой и тревожно фыркнул, прядая ушами. Но, несмотря на явное беспокойство, он еще не знал, что я рядом.
Я была готова отступить дальше в тень и оставить этого парня с его лошадьми продолжать путь, но человек вдруг заговорил, обращаясь к невидимому слушателю на краю поляны. Он воспользовался общим языком, и я смогла разобрать слова:
— Откуда же ты взялся? Ты еще слишком мал и явно изголодался, судя по тому, как быстро справился с тем оленем. В наше время мир слишком опасен для таких, как ты.
Собеседника, к которому обращался человек, я не могла видеть, но смысл этих слов был мне ясен. От возбуждения с губ сорвалась капля кислоты и зашипела, упав на сосновые иглы под лапами. Могучий конь испуганно заржал, взвился на дыбы и забил в воздухе огромными подкованными копытами.
Я вскочила во весь рост и выпустила в лошадей струю смертоносной слюны. Едкой жидкостью накрыло всех трех животных сразу, они попадали на землю, судорожно извиваясь в агонии, а кислота разъедала их шкуры, плоть и кости. Через несколько мгновений лошади были мертвы, а спустя минуту уже никто не смог бы определить, кому принадлежат эти жалкие останки.
А затем я остановилась перед человеком и с презрением наблюдала, как его одолевает драконобоязнь. Он упал на землю, корчась от ужаса и что-то невнятно бормоча, а я в это время осматривала поляну. Очень скоро я обнаружила то, что искала.
Недалеко от костра, за грудой поленьев притаился Альбинос. От реакции на мое неожиданное появление у него инстинктивно встопорщились крылья. Прищурившись и возбужденно подергивая хвостом, он обратил на меня встревоженный и в то же время вызывающий взгляд.
Я была удивлена, но и не могла не порадоваться, что в его напряженной позе нет никакого намека на страх. Безусловно, мне придется научить его бояться меня — уроки должны стать интенсивнее и продолжаться все время, пока он остается в гнезде, но в то же время у меня мелькнула мысль, что этот змееныш может оказаться самым отважным из всего выводка.
Затем взгляд Альбиноса переместился на человека, и в его глазах я заметила нетерпение, свирепость и голод. Я пренебрежительно глянула вниз и изумилась тому, как быстро человек приходит в чувство. Он поразительно скоро стряхнул оцепенение ужаса и уже поднялся на ноги, чтобы сразиться со мной. Рыцарь потянулся за топором, а я, как ни странно, позволила ему поднять оружие. Размахивая им перед собой так, что остро заточенное лезвие прочерчивало в ночном воздухе светлую полосу, человек попятился в сторону Альбиноса.
— Сгинь, Змея Тьмы! — воскликнул рыцарь.
Это представление быстро мне надоело, и я уже решила покончить с ним, как вдруг змееныш неожиданно прыгнул вперед, повалил человека на землю и перекусил ему шею. Кровь хлынула на землю, из горла мужчины вырвались хриплые булькающие звуки, но очень скоро силы его иссякли, и через минуту стало совсем тихо.
Альбинос, тотчас потеряв всякий интерес к умирающему, перевел взгляд на меня.
— Глупец! — проворчала я.
Ударом передней лапы я отшвырнула его от дров, а следующим взмахом со злости послала вслед за детенышем и поленья. Альбинос, извиваясь, быстро выбрался из-под бревен и припал к земле, все так же напряженно ощетинившись и не отводя от меня взгляда. А потом — в доказательство своей отваги и глупости — злобно зашипел на меня.
Каждая клеточка моего тела вскипела от ярости. Я выпустила струю жгучей жидкости, и она ударила в его бледную шкуру, а потом, шипя и дымясь, стекла на землю. Этот заряд мог убить любого смертного, даже дракона другого вида. Для черных же он был достаточно болезненным, но никак не опасным.
Альбинос тотчас стряхнул обжигающую жидкость. Не прекращая шипеть, он повернулся и побежал в лес. Я устремилась следом, сбивая попадающиеся на пути высокие деревья и вырывая куски земли изогнутыми когтями. Но детеныш оказался ловким — резко метнувшись в сторону, он проскользнул под огромным упавшим стволом, а потом, быстро перебирая лапами, помчался по поляне.
Я бросилась в погоню, забыв о всякой осторожности. Уже не было смысла беспокоиться о других живых существах и людях, которые могли оказаться в лесу. Я хотела только одного: наказать нахального отпрыска. Громадный ствол пришлось сталкивать с дороги обеими лапами, а Альбинос за это время успел улизнуть. В густой чаще мне мешали деревья, но на открытом пространстве мои размеры имели свои преимущества. При помощи крыльев я неслась как стрела, преодолевая в каждом прыжке не меньше пятидесяти футов. Вскоре погоня завершилась.
Мои передние лапы прижали к земле хвост змееныша, а челюсти не слишком ласково сомкнулись вокруг его тощего тельца. Резким рывком головы я подбросила Альбиноса высоко в воздух, откуда он грохнулся на выступающий из земли валун. Окончательно оглушенный, детеныш сполз с камня, бессильно раскинув крылья. Один глаз под кожистым веком был открыт, но теперь в нем светилась тревога, а может, и страх.
— Ты хоть знаешь, чем рискуешь? — зарычала я. — Понимаешь, что подвергаешь опасности все логово? Если ты еще раз такое вытворишь, я тебя убью! А теперь отправляйся к горе и возвращайся в гнездо! Я пойду следом и постараюсь, чтобы вас не заметили.