Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Паслен подпрыгнул снова, находя это занятие необыкновенно забавным. На этот раз он взлетел еще выше, значительно выше храмовой кровли, и, глядя на кровавую схватку, бушевавшую на улицах, с той высоты, с какой, как он предполагал, на нас смотрят Боги, подумал: «Ну разве мы не глупо выглядим?» Он помахал Атте, которая носилась взад-вперед, возбужденно лая, и принялся искать Мину, Герарда или Аббата.
Никого из них он не заметил, но увидел некую фигуру в красных одеждах, спокойно стоявшую под деревом и с интересом наблюдавшую за битвой.
Из-за дыма Паслен не смог как следует рассмотреть фигуру, но решил, что это какой-то жрец. Приземлившись, кендер благодарно погладил кузнечика и сунул его в карман. Затем бросился к фигуре в красном, крича на бегу: «На помощь!» — и размахивая руками.
Незнакомец заметил его приближение и быстро поднял обе руки. Из ладоней его возникла синяя молния, и Паслен резко остановился. Это был не жрец Маджере. Это был маг, Красная Мантия.
— Не приближайся ко мне, кендер, — с угрозой в голосе предупредил маг.
Голос оказался женским, глубоким и мелодичным. Паслен не видел лица женщины, скрытого под капюшоном, но узнал сверкающие на пальцах кольца и великолепное одеяние из алого бархата.
— Госпожа Дженна! — воскликнул он, и у него даже ноги подкосились от облегчения. — Я так рад, что это ты!
— Ты ведь Паслен, да? — изумленно воскликнула она. — Кендер, говорящий с мертвыми. И леди Атта. — Она поприветствовала собаку, которая зарычала и не захотела приближаться.
Молнии, с треском возникшие из рук чародейки, исчезли, и она протянула кендеру руку для пожатия.
Но Паслен, с сомнением взглянув на протянутую ладонь, спрятал руки за спину, просто на всякий случай — а вдруг эти шипящие штуки еще не погасли?
— Госпожа Дженна, мне нужна твоя помощь… — начал он, но женщина прервала его.
— Во имя Лунитари, что здесь происходит? — воскликнула она. — Неужели жители Утехи сошли с ума и превратились в буйнопомешанных? Я искала Герарда, и мне сказали, что он где-то здесь. Я слышала, что в городе происходят какие-то неприятности, но мне и в голову не могло прийти, что я попаду прямо на поле боя… — Она покачала головой. — Это невообразимо! Кто с кем сражается? Ты можешь мне сказать?
— Да, мэм, — пискнул Паслен. — Нет, мэм. То есть могу, но не сейчас. У меня нет времени. Тебе необходимо поспешить и спасти Риса, госпожа. Он в Храме, связан волшебными золотистыми лентами, а рядом Рыцарь Смерти, который поклялся его убить. Я бы сам его спас, но Рис велел мне искать Мину. Она Богиня, понимаешь ли, и нельзя позволять ей разгуливать здесь без присмотра. Прости, я сейчас не могу разговаривать. Мне нужно бежать. До свидания!
— Подожди! — Дженна схватила Паслена за воротник, когда тот уже собрался уходить. — Как ты сказал? Рис, волшебные ленты и что?
Паслен совсем выдохся, рассказывая ей свою историю! У него не хватало дыхания, чтобы повторять все еще раз, а именно в этот миг он заметил, как нечто похожее на платье Мины промелькнуло среди клубов дыма.
— Рис… в Храме… один… и там Рыцарь Смерти! — задыхаясь, выпалил он. — Спаси его, госпожа! Беги!
— В моем возрасте уже не бегают, — строго заметила Дженна.
— Тогда иди быстрее. Прошу тебя, только поторопись! — крикнул Паслен, рывком высвободился из рук Дженны и поскакал по улице, словно заяц.
Атта бросилась за ним.
— Как ты сказал — Рыцарь Смерти? — крикнула вдогонку кендеру Дженна.
— Бывший Рыцарь Смерти! — проорал Паслен, обернувшись, и, довольный собой, с легким сердцем побежал дальше, искать Мину.
— Бывший Рыцарь Смерти. Что ж, это уже лучше, — пробормотала Дженна.
Совершенно озадаченная, она стояла, не зная, что и подумать. Она могла бы не обращать внимания на рассказ Паслена и счесть его кендерской болтовней. (Богиня, разгуливающая без присмотра?), но она знала его, знала, что Паслен не простой кендер. Она познакомилась с ним во время своего последнего посещения Утехи, в тот ужасный день, когда она, Герард, Рис и паладин Кири-Джолита попытались схватить одного из Возлюбленных и потерпели неудачу.
Дженна испытывала восхищение и уважение к немногословному, мягкому в обращении монаху, Рису Каменотесу, и знала, что сам Рис высоко ценит кендера, а это говорило в пользу Паслена. И ей пришлось признать, что Паслен хорошо зарекомендовал себя в той критической ситуации, действуя разумно и хладнокровно, чего нельзя было сказать о большинстве его сородичей.
Итак, Дженна пришла к выводу, что Рис, скорее всего, действительно находится в опасности, как и утверждал кендер (хотя ее по-прежнему одолевали сомнения относительно существования Рыцаря Смерти, бывшего или настоящего). Сочтя, что необходимо спешить, она натянула капюшон на лицо, произнесла магическое слово и спокойно, с достоинством перенеслась сквозь пространство и время в нужное место.
Как и сказала Дженна кендеру, в ее возрасте уже не бегают.
Глава 8
Рис, связанный магическими золотистыми лентами, беспомощно лежал на полу Храма и мог лишь смотреть, как дым пожарища проплывает между колоннами. Голова, исцеленная поцелуем Мины, перестала болеть. Какая странная и ужасная ирония, подумал он, — поцелуй, который убил его брата, ввернул его к жизни.
Неподалеку застонал Крелл, начиная приходить в сознание.
Соблазн попытаться разорвать волшебные ленты был велик, но такая попытка была бы тщетной и лишь подорвала бы силы пленника. Монах принялся молиться Маджере, прося Бога благословить его, даровать ему смелость и мудрость, чтобы бороться с врагом, и сил принять смерть, когда она придет: Рис отлично понимал, что ему придется сражаться, но не суждено победить.
Завершив молитву, Рис перевернулся в более удобное положение, а затем стал ждать, потому что больше делать было нечего.
Крелл заворчал и поднял раскалывающуюся голову. Попытался встать, но рухнул на землю и взвыл от боли. Пробормотав, что шлем ему мал, рыцарь принялся сражаться с ним, и ему не без труда удалось его снять. Швырнув шлем на пол, он снова застонал и приложил руку ко лбу. Над левым глазом Крелла сверкала огромная шишка, левая щека раздулась. Кожа была цела, но он, должно быть, жестоко страдал от головной боли. Крелл осторожно дотронулся до больного места и злобно выругался.