Сага о Ньяле
Шрифт:
– Сын, ты в сильном гневе. Таким я еще не видала тебя.
Гуннар вышел, воткнул копье в землю, вскочил в седло и ускакал. Раннвейг вошла в дом. Там было очень шумно.
– Вы говорите громко, – сказала она, – но еще громче звенело копье Гуннара, когда он выходил из дому.
Кольскегг услышал это и сказал:
– Это неспроста.
– Это хорошо! – сказала Халльгерд. – Теперь им приведется узнать, убегает ли он от них с плачем.
Кольскегг взял свое оружие, сел на коня и поскакал следом во весь опор. Гуннар поехал наискось через Акратунгу к Гейластовнару, а оттуда к реке Ранге и затем к броду у Хова. Там в загоне для овец было несколько женщин, которые их доили. Гуннар
Тут подъехали Откель и его спутники. На тропе у брода лежали плоские камни. [26] Гуннар сказал подъехавшим:
– Теперь защищайтесь – вот мое копье! Сейчас еы узнаете, заплачу ли я перед вами.
Они быстро спешились и бросились на Гуннара, Халльбьярн первым.
– Погоди! – сказал Гуннар. – Тебе я меньше всего хотел бы причинить зло, но когда дело идет о моей жизни, я не щажу никого.
– Не могу, – сказал Халльбьярн. – Ты ведь собираешься убить моего брата, и стыдно было бы мне сидеть сложа руки.
26
Они помешали подъехавшим ускакать от Гуннара.
И с этими словами он направил в Гуннара двумя руками большое копье. Гуннар выставил щит, но Халльбьярн пробил его. Гуннар с такой силой рванул щит книзу, что он воткнулся в землю, и так быстро выхватил меч, что глазом невозможно было уследить. Он ударил Халльбьярна мечом по руке выше запястья и отсек ему кисть. Скамкель забежал сзади и хотел ударить Гуннара большой секирой. Гуннар быстро повернулся к нему и сам ударил своим копьем по секире, так, что секира Скамкеля выскользнула из его рук и упала в реку. Затем Гуннар пронзил Скамкеля, поднял его на копье и бросил вниз головой на дорогу.
Аудольв выхватил копье и метнул его в Гуннара. Гуннар на лету поймал копье и тотчас швырнул его обратно. Копье пробило щит, прошло через тело норвежца и воткнулось в землю. Откель хотел ударить мечом Гуннара, он целился в ногу ниже колена, но тот подпрыгнул, и удар пришелся мимо. Гуннар пронзил его своим копьем.
Тут подбегает Кольскегг, бросается на Халлькеля и наносит ему своим мечом смертельный удар. Они убили всех восьмерых.
Одна из женщин видела все и побежала домой. Она рассказала обо всем Марду и попросила его разнять их.
– Это, верно, такие люди, – говорит он, – что мне едва ли будет жаль, если они перебьют друг друга.
– Не говори так, – говорит она, – среди них твой родич Гуннар и Откель.
– Ты всегда болтаешь вздор, подлая, – сказал он и остался лежать дома, пока они бились.
Гуннар и Кольскегг после боя отправились домой. Они быстро поскакали по песчаному берегу, и Гуннар упал с лошади, но вскочил на ноги. Кольскегг сказал:
– Здорово ты скачешь, брат!
– Как раз этими словами поносил меня Скамкель, когда я сказал ему: «Ты наехал на меня».
– Теперь ты отомстил за это, – говорит Кольскегг.
– Не знаю, – говорит Гуннар. – Может, я не так храбр, как другие, потому что мне труднее, чем другим, решиться убить человека.
LV
Люди узнали о случившемся, и многие говорили, что этого и следовало ожидать. Гуннар поехал в Бергторсхваль и рассказал обо всем Ньялю. Ньяль сказал:
– Многое ты совершил, но и многое тебе пришлось вынести.
– Ну, а что будет дальше? – говорит Гуннар.
– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, – говорит Ньяль, – то, что еще не случилось? Ты поедешь на тинг, будешь пользоваться моими советами, и дело это принесет тебе большую честь. Это будет началом твоих подвигов.
– Так дай мне добрый совет, – говорит Гуннар.
– Хорошо, дам, – говорит Ньяль. – Никогда не убивай более одного человека из одного рода, никогда не нарушай мира, который помогли тебе заключить хорошие люди, а особенно в этом деле.
Гуннар сказал:
– Мне думается, что этого скорее можно ждать от кого-нибудь другого, чем от меня.
– Конечно, – говорит Ньяль, – однако помни, что если так случится, то жить тебе останется недолго. Если же этого не случится, ты доживешь до старости.
Гуннар спросил:
– А ты знаешь, что погубит тебя?
– Знаю, – говорит Ньяль.
– Что же? – говорит Гуннар.
– То, о чем люди никогда бы не подумали, – говорит Ньяль.
После этого Гуннар поехал домой.
К Гицуру Белому и Гейру Годи был послан человек, потому что они должны были начать тяжбу об убийстве Откеля. Они оба встретились и стали советоваться, что делать. Они решили, что тяжбу следует вести строго по закону. Затем они стали думать, кому из них вести тяжбу, но никто не захотел взяться за нее.
– Мне кажется, – говорит Гицур, – что одно из двух: либо один из нас начнет тяжбу, и тогда нам надо будет бросить жребий, кому ее вести, либо вира совсем не будет заплачена. Надо помнить, что трудно будет начать эту тяжбу, потому что у Гуннара много родичей и друзей. Поэтому и тот из нас, на кого жребий не выпадет, тоже должен будет ехать помогать и не оставаться в стороне, пока тяжба не будет кончена.
Затем они бросили жребий, и начать тяжбу выпало Гейру Годи. Вскоре после этого они поехали на восток, переправились через реки и добрались до места боя на реке Ранге. Они выкопали тела и показали раны свидетелям. Затем они объявили, сколько было ран и кто нанес их, и призвали десять соседей. Они узнали, что Гуннар дома с тремя десятками своих людей. Тогда Гейр Годи спросил, не поедет ли Гицур туда с сотней людей.
– Нет, не поеду, – отвечает тот, – хотя бы нас было и намного больше.
После этого они вернулись домой. Весть о начале тяжбы разнеслась по всей округе. Люди поговаривали, что тинг, наверное, будет неспокойный.
LVI
Жил человек по имени Скафти. [27] Его отцом был Тородд, а матерью Тородда была Торвар. Отцом Торвар был Тормод Рукоять, сын Олейва Широкого, внук Альвира Детолюба. [28] Скафти в его отец были большими хавдингами и хорошими знатоками законов. Тородда считали человеком ненадежным и хитрым. Они помогали Гицуру Белому во всех его делах.
27
Скафти, сын Тородда, – законоговоритель с 1004 по 1030 г. В то время как он был законоговорителем, были отменены поединки (см. стр. 52) и учрежден Пятый суд (см. примечание к стр. 609). По-видимому, отзвуком его борьбы против самовластья хавдингов, многие из которых были при нем изгнаны из страны, является отношение к нему со стороны рассказчика саги, который в этом случае основывается на том, что говорили враги Скафти.
28
Альвир Детолюб – получил свое прозвище благодаря тому, что он, как говорится в одной из саг, «запретил своим людям подбрасывать детей в воздух и ловить их на копья, как было принято у викингов».