Сага о первооткрывателях
Шрифт:
Плохое снабжение, цингу выдерживал не всякий. Предстояло организовать на приисках устойчивую государственную добычу металла.
План на 1925/1926 гг. решено было значительно увеличить. «Наступил новый 1926 год, который стал годом превращения Алдана в валютный цех страны. Все отдавали себе отчёт в том, что главное в подготовке к летнему промывочному сезону является обеспечение Алдана продуктами питания, промышленными товарами и техническими грузами. В целом «Алданзолото» и в частности его торгово-заготовительный отдел прилагали все усилия к выполнению плана грузоперевозок. Более трёх тысяч лошадей крестьянских комитетов взаимопомощи Ленского, Олекминского, Западно-Кангаласского, Намского, Меньшо-Кангаласского районов перевозили
Поскольку транспорт был до постройки Амуро-Якутской магистрали исключительно гужевой, большой заботой была заготовка сена, которого требовалось около пятисот тысяч пудов. Не имея сена, нельзя было рассчитывать на завоз товаров, содержать собственный транспорт, без которого была бы парализована вся жизнь приисков. Совнарком своим постановлением обязал обеспечить сенокосчиков литовками, граблями, отбойными молотками, оселками и т. д., доставить к местам заготовок баржи для погрузки сена. Крестьянские комитеты этим постановлением обязаны были, помимо заготовки сена, осуществить его доставку к месту погрузки, погрузить и сопровождать до Саныяхтахской базы. Всё это требовало большой организационной работы.
В 1926 г. состоялось постановление союзного Правительства, которое выделило для «Алданзолота» в Укурейской степи триста тысяч гектаров сенокосных угодий для создания сено-совхоза. Создавать в голой степи совхоз, набрать необходимое количество рабочих, обеспечить их хотя бы временным жильём, продуктами питания, транспортом, сеноуборочной техникой – дело нешуточное. Но уже в 1927 г. «Алданзолото» имело более миллиона пудов своего сена отменного качества», – отмечал П. Оноприенко.
В 1926 году председатель Совнаркома Якутской АССР М.К. Аммосов писал: «Появление нового Алданского (правильнее – Томмотского) района произвело целый переворот во всей золотопромышленности Союза».
«Позвольте представиться…»
Постепенно Алдан превращался во всесоюзную стройку.
В 1926 году руководство треста «Алданзолото» пригласило Ю.А. Билибина на Алдан. От Большого Невера до Незаметного он две недели добирался на лошадях.
В техническом отделе главного приискового управления Ю.А. Билибин быстро сдружился с проходившими практику студентами-практикантами Московской горной академии Б.М. Вронским, Н.М. Зайцевым, М.Г. Котовым, П.М. Шумиловым и студентом МГА П.Я. Дрожжиным. Он организовал шесть геолого-поисковых партий, которые продолжали геологическую съёмку района, начатую В.Н. Зверевым.
Студенты знакомились здесь с азбукой разведочного дела, начиная от проходки шурфов, промывки и до первичных подсчётов запасов золота.
…Надвигалась весна, и практикантов отозвали на Незаметный. Их стали использовать на разных «подсобных работах». То они вели теодолитовую съёмку, то занимались нивелировкой, то просмотром шлихов, отдувкой и взвешиванием золота, занесением данных в шурфовочный журнал – довольно скучная работа.
Известный впоследствии геолог Б.И. Вронский напишет: «Нас манила тайга, а вместо этого приходилось томиться на прииске, занимаясь скучной работой. Да и бытовые условия были ниже всякой критики. Особенно нас донимали клопы. Они буквально кишели в пазах и трещинах барачных стен, доводя пас до неистовства. В конце концов, мы нашли выход – сшили из простыней мешки, забирались в них с головой и завязывали изнутри. От клопиных укусов мы спасались, но почти нестерпимая духота была слишком дорогой компенсацией за это удовольствие. Только в субботние дни мы после работы уходили на ночь в тайгу и возвращались поздно вечером в воскресенье. Однажды – это было в конце июня или начале июля – мы сидели у себя в бараке, разрабатывая план похода на будущую субботу, как вдруг раздался стук в дверь, и в барак вошёл рослый загорелый детина в коричневой кожаной куртке и кепке, из-под которой падал на лоб густой клок рыжих волос. Его загорелое лицо, покрытое густой россыпью веснушек, было обрамлено ярко-рыжей бородой. Из-под густых бровей весело смотрели голубые глаза.
– Позвольте представиться, – произнёс он. – Билибин Юрий Александрович, главный геолог «Алданзолота». Только что приехал, узнал, что здесь живут студенты-геологи, и зашёл познакомиться.
Мы в свою очередь представились. После обычных разговоров о том о сём он расспросил нас, чем мы занимаемся, какие у нас планы. Мы посетовали на наше положение, рассказали о желании работать и заниматься геологией. Он обнадёжил нас, сказав, что постарается помочь.
Просидел он у нас часа два. Показался несколько суховатым, и мы не могли предположить, что вскоре нас с этим «суховатым» человеком свяжет крепкая искренняя дружба».
«Суховатый» человек вскоре станет центром притяжения всего Алдана…
Простым и доступным оказался рослый рыжий бородач и для местных. Спрашивали его:
– У тебя какое прошлое? Не тёмное?
– Из дворян я, – твёрдо и даже с вызовом кому-то отвечал верный себе «лобастый» Билибин.
– Ври! – не верили аборигены. – С такими лапищами, как твои, только булыги ворочать. У их благородий эдаких ручек не бывало. Весёлый и крепкий ты мужик! Свой!
Где и как искать?
Приисковое управление к моменту приезда Билибина было в незавидном положении. Если точнее – в тупике. Ещё недавно богатые россыпи Незаметный, Пролетарка, Орочен и другие теперь находились на грани выработки. Новых месторождений не было. Где и как их искать?
Ю.А. Билибин решил использовать собственный метод полевых работ. Он заключался в сочетании геологической съёмки со шлиховым опробованием. До того разведка проводилась по сути наугад. Принимали во внимание характер долины ручья, наличие наносов, кварцевой гальки и т. п. Применение шлихового опробования с нанесением полученных полевых результатов на карту давало возможность увидеть перспективные участки.
Такой подход к поиску золота вначале вызвал в управлении недоверие. Но под руководством Ю. Билибина было создано несколько партий, работающих по новой методике. Они-то и показали эффективность нового метода.
Во главе партий он поставил студентов-третьекурсников. И не ошибся. Вронский писал: «Согласно инструкции Геологического Комитета студент пятого курса горного или геологического вуза мог занимать должность не выше старшего коллектора. Билибин не ошибся. Возможно, это назначение и определило нашу дальнейшую деятельность. Трое из нас – Котов, Шумилов и я – прочно обосновались на Колыме, внеся свою посильную лепту в дело освоения её природных богатств. Зайцев установил золотоносность богатого Аллах-Юньского района и успешно работал там до начала войны. Как бывший офицер он был призван в армию и погиб на фронте. И только Пётр Дрожжин как-то незаметно отошёл в сторону и исчез с нашего горизонта».
Молодой Юрий Билибин, возглавляя разведочные работы на Алдане в должности главного геолога, заложил основы нового метода геолого-поисковых и разведочных работ. Потом этот метод широко и успешно применялся на Колыме и на всём Северо-Востоке.
Решительно выступив против принятой в «Алданзолоте» сплошной площадной разведки всех ключей и речек изучаемого района, учитывая геологическое строение и поисковые данные, он отказался от разведки почти 75 процентов объектов, доказав теоретически и практически её ненужность. Так была достигнута огромная экономия государственных средств.