Сага о Рунном Посохе
Шрифт:
— Так вы готовы повторить свое преступление? — спокойно спросил его Капитан. Но Эрекозе словно ничего не слышал. Он устремил на Хоукмуна многозначительный взгляд.
— Так вы говорите, что сейчас силы Черного Меча и Весов равны, так, Капитан?
— Так.
— И это существо может вселиться либо в клинок, либо в кристалл, одно из двух?
Поняв, что подразумевал своими вопросами Эрекозе, Хоукмун постарался, чтобы на лице его ничего не отразилось.
— Поторопитесь! — воскликнул черный призрак. — Поторопитесь!
На какое-то
— Быстрее, Эрекозе! — настаивал призрак. — Возьми в руки Меч.
Эрекозе повернулся к Хоукмуну спиной и уставился на небеса.
Там висели Космические Весы, сверкающие, с чашами, застывшими в полном равновесии, расположившись прямо над этой огромной коллекцией изваяний, над всеми воплощениями Вечного Воителя, какие только существовали, над всеми женщинами, которых он любил, над всеми спутниками, сопровождавшими его в походах. В этот миг казалось, что они нависают над ними как некая загадочная угроза.
Эрекозе сделал три шага, что отделяли его от Кормчего. Лица обоих не выражали никаких чувств.
— Отдайте мне Черный Меч, — промолвил Вечный Воитель.
Глава 6
МЕЧ И ПОСОХ
Правая ладонь Эрекозе легла на рукоять Черного Меча, левая расположилась под клинком, и он осторожно принял его из рук Кормчего.
— Ага! — воскликнул призрак. — Наконец мы соединимся!
И он устремился к Черному Мечу, и вошел в него, и клинок запульсировал, а затем принялся петь, источая черный огонь, и существо исчезло.
Но Хоукмун тут же заметил, как Джери-а-Конел наклонился и поднял с земли Черный Камень.
Теперь лицо Эрекозе словно сияло внутренним светом, на нем отражались жестокость и опьянение боя, а голос звенел торжеством победы. Жажда крови родилась в его глазах, когда он устремил взор на длинный клинок, вскинутый над головой.
— Наконец-то! — выкрикнул он. — Эрекозе отомстит тому, кто так долго управлял его судьбой. Черным Мечом я уничтожу Весы, и это хоть отчасти искупит те страдания, что я претерпевал все это время. Я больше не служу человечеству. Отныне я служу лишь своему Мечу. Я освободился от служения Вечности.
Меч застонал, содрогнулся, черное сияние окутало лицо воина, отразилось в его безумном взгляде.
— Уничтожить! — воскликнул он. — Уничтожить Весы! Немедленно!
Меч словно бы оторвал Эрекозе от земли и повлек его вверх, в небеса, где висели Космические Весы, казавшиеся до этого совершенно неуязвимыми. А Вечный Воитель внезапно увеличился в размерах, сделался настоящим гигантом, и меч его заслонил свет дня.
Не сводя с него глаз, Хоукмун бросил Джери-а-Конелу:
— Джери… Кристалл… Положите его передо мной.
Держа меч над головой обеими руками, Эрекозе отвел его назад, собираясь нанести удар.
И ударил. Один-единственный раз. Раздался звук, подобный звону десятка миллионов огромных колоколов, которые принялись бить одновременно. Ужасающий грохот, словно сама Вселенная разваливалась на части… Черный Меч рассек звенья цепи, удерживающие одну из чаш. Та рухнула вниз, в то время как другая взлетела вверх, лишенная противовеса.
Мир содрогнулся.
Круг статуй зашатался, грозя обрушиться в любой момент. Люди испуганно закричали.
И где-то вдалеке что-то рухнуло на землю и разлетелось на незримые осколки. Хохот донесся с небес, но смеялся ли Меч или человек, державший его, осталось неведомым.
Эрекозе, грозный титан, вновь замахнулся Мечом, чтобы нанести второй удар. Меч перечеркнул небосвод в кромешном аду молний и грохочущего грома. Ударив по цепям второй чаши, он разрубил и их, и она разделила судьбу первой.
И вновь мир содрогнулся.
Капитан прошептал:
— Вы избавили нас от богов, но теперь хотите, чтобы исчез Порядок.
— Нет, — возразил Хоукмун. — Только Власть.
Кормчий пристально посмотрел на него, словно понимал, что происходит, и ему было любопытно, что будет дальше.
Хоукмун опустил глаза и взглянул на безжизненный Черный Камень. Затем возвел глаза к небесам, где Эрекозе наносил третий, последний удар по центральному столпу Весов.
Из разлетающихся обломков брызнул ослепительный свет, сопровождаемый странным, почти человеческим криком, разнесшимся над всеми мирами Вселенной. Все они ослепли, все оглохли.
Но Хоукмун все равно сумел расслышать то слово, которого он так ждал. Он услышал, как гигант Эрекозе кричит ему:
— Пора!
И, словно дождавшись этого мига, в правой руке его ожил и наполнился жизнью Рунный Посох, а на земле Черный Камень замерцал и запульсировал. Рука Хоукмуна взметнулась для одного-единственного могучего удара.
Изо всех сил он ударил Рунным Посохом по Черному Камню. И кристалл разлетелся вдребезги. И завопил, и заревел от ярости, и Посох в руке Хоукмуна тоже взорвался, и темное свечение одного слилось с золотым сиянием другого. И родился крик, жалоба, стон, постепенно затихшие вдали. Прямо перед ним в воздухе возникла красная светящаяся сфера, из которой исходило слабое сияние. Мощь Рунного Посоха уничтожила силу Черного Меча. Сфера начала подниматься в небеса, все выше и выше, пока, наконец, не зависла прямо у них над головой.
И тогда Хоукмуну вспомнилась звезда, которая преследовала Темный Корабль на пути по морям между мирами.
Но тут же шар растворился в теплом свечении Солнца.
Черный Камень прекратил свое существование, а вместе с ним и Рунный Посох. Точно так же уничтожены были Черный Меч и Космические Весы, чьи сущности одновременно бросились искать убежища в Камне и Посохе. И этот миг был тот самый, когда два эти предмета взаимно уничтожили друг друга. Именно об этом Хоукмун сговорился с Эрекозе, прежде чем последний взял в руки Черный Меч.