Сага о возвышении
Шрифт:
— Я... — Она пыталась заговорить. Главный испытатель посмотрел на нее.
Пот выступил на лбу Гайлет. Ей нужно только произнести обвинение.Просто намекнуть! Но мозг застыл, словно она забыла все слова. Ну конечно. Речевой затор. Губру знают, как легко вызвать его у неошимпанзе. Человек, возможно, преодолел бы его, но усилия Гайлет тщетны.
Она не могла разобрать реакцию арахноида, но ей показалось, что серентини разочарован. Испытатель отступил.
— Направляйтесь к гиперпространственному шунту, — сказал он.
«Нет!» — хотела крикнуть Гайлет. Но смогла только вздохнуть. Сама собой в знак согласия поднялась правая рука, встретилась с левой рукой Железной Хватки. Он схватил ее, и даже при желании она не могла бы высвободиться.
В ее перевозбужденном мозгу пронеслась мгновенно картина: птичье лицо с желтым клювом и холодными, немигающими глазами. И никаким образом от нее невозможно было избавиться. Гайлет с абсолютной ясностью осознала, что именно этот образ она принесет на вершину церемониального холма и вместе с Железной Хваткой пошлет его в овал искаженного пространства над головой, и именно его увидят галакты — и здесь, и на тысячах других планет.
Часть сознания, ее логическая сущность, все еще принадлежавшая ей, но сейчас отрезанная и изолированная, разгадала холодную расчетливость этого плана.
Конечно, люди опротестуют выбор, заявив, что он сделан под принуждением. И, вероятно, более половины кланов галактики поверят, но уже ничего не изменится. Выбор сохранится! Альтернативой была бы дискредитация всей системы. Однако звездная цивилизация сейчас испытывает такие трудности, что нового кризиса просто не вынесет.
Скорее всего большинство кланов посчитают, что и так слишком много внимания уделено незначительному племени волчат. Справедливо или нет, но большинство пожелает просто ликвидировать эту проблему раз и навсегда.
Все это Гайлет поняла мгновенно. Губру хотят не просто стать новыми консортами-представителями, «защитниками» шимпов. Они хотят уничтожить человечество. Тогда ее племя перейдет к другим патронам.
Гайлет ни на минуту не усомнилась в том, что это будут губру.
Сердце Гайлет отчаянно билось. Она пыталась сопротивляться Железной Хватке, но безуспешно. Она молилась, чтобы ее хватил удар.
«Уж лучше бы мне умереть!»
Жизнь ее не имеет значения, и в любом случае ее «исчезновение» запланировано сразу после церемонии. От свидетеля избавятся. «О, Гудолл и Ифни, ударьте меня молнией!» Ей хотелось закричать.
И в этот момент раздался голос. Голос... но не ее, произнес:
— Остановитесь! Нарушена справедливость, и я требую внимания!
Гайлет и не предполагала, что сердце может так колотиться. От тахикардии она едва не лишилась сознания. «О Гудолл, пусть это будет...» Она слышала, как выругался Железная Хватка; он выпустил ее руку. Одно это уже доставило облегчение. Послышалось гневное квохтанье губру и изумленные возгласы шимпов. Кто-то — Гайлет поняла: Микаэла — взял ее за руку.
Уже сгустились сумерки. Разбросанные облака освещались прожекторами с холма и тем беспокойным туннелем энергии, который возник над искусственной горой. В свете фар стоящего флиттера показался одинокий неошимпанзе в грязном церемониальном платье. Он приближался к последней испытательной станции, вытирая пот со лба, решительно направился к троим удивленным чиновникам.
«Фибен!» — подумала ошеломленная Гайлет. Однако первыми восстанавливаются старые привычки: «О, Фибен, не важничай. Не забывай протокол...»
Гайлет истерически захихикала, разобравшись в своих мыслях. Это частично вывело ее из шока и она смогла поднять руку и прикрыть рот.
— О, Фибен, — выдохнула она.
Железная Хватка заворчал, но вновь прибывший не обратил на проби внимания. Фибен поймал взгляд Гайлет и подмигнул. Гайлет поразилась: жест, который раньше приводил ее в ярость, теперь вызвал радостную дрожь в коленях.
Фибен остановился перед чиновниками и низко поклонился. Потом, уважительно сложив руки, стал ждать разрешения говорить.
— ...бесчестное, недопустимое, неслыханное вмешательство, — загремел переводчик-губру. — Мы требуем немедленного устранения, изъятия, наказания...
Голос неожиданно прервался: это главный испытатель протянул руку и выключил переводчик. Потом сделал шаг вперед и обратился к Фибену:
— Младший, поздравляю тебя, ты в одиночку сумел преодолеть этот путь. Твой подъем просто потряс публику, он совершенно необычен и делает особенно необычной всю эту церемонию. Набранные тобой баллы и остальные достижения дают тебе право находиться здесь. — Серентини сложил две руки и склонил переднюю часть тела. — А теперь, — сказал он, снова выпрямляясь, — правильно ли я понял, что у тебя есть жалоба? Достаточно важная, чтобы оправдать такую резкость?
Гайлет напряглась. Главный испытатель может симпатизировать Фибену, но его слова звучат как завуалированная угроза. Фибену надо остерегаться. Одна ошибка, и он сделает положение еще критичнее.
Фибен снова поклонился.
— Я... я почтительно прошу объяснить, как были выбраны представители.
«Не так уж плохо». Гайлет продолжала сражаться с незримым принуждением. Если бы только она могла подойти и помочь!
Главный испытатель терпеливо ответил:
— По традиции церемонии пару представителей выбирают спонсоры среди тех, кто прошел все предыдущие испытания. В данном случае спонсоры действительно враги твоего клана, но всякая вражда прекращается до завершения обрядов. Между кланами Земли и гуксу-губру в настоящее время мир. Ты протестуешь против этого, младший?
— Нет. — Фибен покачал головой. — Не против этого. Я просто хочу знать: должны ли мы полностью согласиться с выбором представителей, сделанным спонсором?
Губру немедленно негодующе заквохтал. Шимпы удивленно переглядывались. Железная Хватка пробормотал:
— Когда это кончится, я проучу маленького братца...
Испытатель знаком восстановил тишину. Его многофасеточные глаза устремились на Фибена.
— Младший, значит, если бы тебе дали право решать, ты бы оспаривал право избранных?
Фибен поклонился.
— Да, ваша честь.
На этот раз крик губру прозвучал особенно жалобно.
Гайлет попыталась шагнуть вперед, но Железная Хватка удержал ее. Она вынуждена была остаться на месте, слушая глухие проклятия проби.
Наконец серентини снова заговорил:
— Я симпатизирую тебе, но не вижу способа удовлетворения твоей просьбы. Без прецедента...
— Но прецедент существует!
Новый низкий голос донесся со склона. На свет из толпы галактов-наблюдателей и официальных лиц вышли четыре фигуры, и если раньше Гайлет удивлялась чудесам, то теперь могла только зачарованно созерцать, не веря своим глазам.