Сага о живых кораблях
Шрифт:
— У меня в трюмах запасного генератора нет, — сообщила Тия руководителю экспедиции. — У меня нет даже запасных частей, которые необходимы, чтобы починить испорченный генератор. Бурь, подобных сегодняшней, в записях предыдущей экспедиции не отмечено, но следует предполагать, что надо ожидать новых. Сколько таких гроз вы сможете пережить? Приближается зима, и я не могу предвидеть, как поведут себя местные животные зимой. Не хотите ли вы отправить экспедицию обратно?
Доктор Аспен задумчиво поджал губы.
— Не вижу причин это делать, миледи, — ответил
Алекс, который, как всегда, сидел, положив ноги на приборную панель, согласился с археологом.
— Я тут тоже особых опасностей не вижу. Разве что очередная молния разнесет какой-то куда более важный прибор.
Тии это не понравилось, но спорить с ними обоими она не стала.
— Ну что ж, как хотите, — согласилась она. — Но мы все-таки останемся тут, пока не закончатся грозы, — просто на всякий случай.
И они остались — но таких сильных гроз больше не случалось. После первого зрелищного ливня выпадали все больше тихие дожди, начинавшиеся после полуночи и заканчивавшиеся к утру. Молний и грома почти не было, так что спать Алексу ничто не мешало. Тии пришлось сделать вывод, что та, первая буря была довольно редким явлением, которого никто предвидеть не мог, и ее гнев в адрес предыдущей экспедиции немного улегся.
Однако проржавевшего генератора это не извиняло.
Тем не менее погода оставалась холодной, и после дождя наутро все покрывалось ледяной коркой. К полудню корка обычно таяла, но из-за этого археологам пришлось сместить рабочие часы: теперь они брались за работу около десяти ноль-ноль, а заканчивали около двадцати двух ноль-ноль. Несмотря на свои былые намерения мирно сидеть у себя в куполе, доктор Аспен настоял на том, чтобы работать вместе с учениками, и никто, даже Хаакон-Фриц, не хотел рисковать тем, что он поскользнется на льду, упадет и что-нибудь сломает.
Тем временем Тия сделала открытие, сулившее неприятные последствия. Внезапное резкое похолодание заставило мелких животных попрятаться или впасть в спячку. В результате местные шакало-собаки, обычно охотившиеся в одиночку, остались без своей привычной пищи и начали сбиваться в стаи на зиму, чтобы иметь возможность охотиться на более крупных травоядных — судя по всему, это было их нормальное сезонное поведение.
Проблема была в том, что одна из таких стай, и притом довольно крупная, повадилась бродить неподалеку от лагеря.
Теперь Тия пожалела о выбранном ею месте стоянки. Место раскопок находилось между нею и лагерем. Это было неплохо и позволяло наблюдать за тем, как работают археологи, но шакалы бродили в холмах вокруг лагеря! А в отсутствие генератора, который позволил бы их отпугнуть...
Тия рассказала о своих тревогах Алексу. Алекс указал ей на то, что звери всегда разбегаются врассыпную при малейших признаках агрессии со стороны человека. Она сказала об этом и доктору Аспену, который ответил, что животные, по всей вероятности, просто рассчитывают поживиться какими-нибудь отбросами и оставят лагерь в покое, как только поймут, что поживиться тут нечем.
Больше ей упомянуть об этом так и не довелось.
Поскольку у ггланеты было две луны, которые находились в разных фазах, ночи никогда не бывали темными, если только не шел дождь. Но даже и тогда прожектора, освещающие раскопки, разгоняли тьму. В последнее время ночи перестали быть не только темными, но и тихими: стая шакало-собак выла с того момента, как садилось солнце, и до того момента, как начинался дождь. Тия быстро изучила все разновидности их воя: тявкающая перекличка, долгий, протяжный вой — сигнал сбора, — и самый жуткий, утробный вой охотящейся стаи. Тия могла по одному вою определить, где они находятся, охотятся они или нет и удалось ли добыче уйти от погони.
Тии все это не нравилось: в стае насчитывалось уже около шестидесяти особей, и, судя по всему, они не особо жировали. Очевидно, археологи, работающие на раскопках, разогнали более крупных травоядных, на которых обычно охотились шакало-собаки, и в результате несколько мелких стай объединились в одну. В результате пища у них была всегда, вот только доставалось ее им немного. Они еще не отощали до костей, однако ребра уже просматривались. Травоядным, на которых они охотились, удавалось уйти в пяти случаях из шести, а стая принималась за охоту не более двух раз за ночь.
«Может, посоветовать археологам их подкармливать? Например, взять грависани и каждые два дня подстреливать какое-нибудь животное и привозить им? Но, возможно, это сулит новые проблемы в будущем... Это приучит стаю полагаться на двуногих, а это тоже опасно. Но, может быть, получится таким образом переманить стаю на другую территорию? Или... А вдруг из-за этого кормления они потеряют страх перед людьми?» Тия все никак не могла принять решение. Стая, виденная ею мельком на закате, напомнила ей истории из русского фольклора: тройки в снегу, взмыленные от ужаса кони и волки, бросающиеся на седоков. А между тем стая с каждым вечером подбиралась все ближе, прежде чем растаять во тьме.
По счастью, археологи к этому времени как раз сворачивали работу. А у себя в куполах они были в безопасности.
Как бы в ответ на размышления Тии, огромные прожектора развернулись в сторону от раскопок. Это было запрограммировано специально, чтобы они освещали археологам дорогу к лагерю. Когда все благополучно доберутся до куполов, Лесь отвернет их в сторону с помощью дистанционного управления. Пока что только прожектора и заставляли шакало-собак держаться в стороне. Они бродили у самой границы территории, очерченной лучами прожекторов, но внутрь соваться не решались...