Сага об асах
Шрифт:
В последнее время Дудка и Звон сталкивались всё чаще. У них были даже кое-какие общие дела, которые заканчивались, как правило, плохо. Дуда был по натуре одиночка, а если ему были нужны помощники, то он без труда вербовал их. Звон же, наоборот, проявлял стадный инстинкт. Он обладал талантами уголовника, был плодовит на бредовые идеи и отчаянные выходки. Но его верная банда давно распалась, и он вкушал горькую чашу одиночества.
Дудка сначала брать Звона с собой на рыбалку не хотел, но тот обещал показать самое клеевое место, где клюёт самый крупный бычок. Следует заметить, что Звон для пущего убеждения применил запрещённый приём. Он ввёл Дудку в транс при помощи специальной интонации и тембра голоса, чем иногда пользовались алкаши и наркоманы, выпрашивая деньги на выпивку. Это было в десять раз сильнее НЛП, языка жестов и жёсткого гипноза. К тому же у Звона была ещё непочатая бутылка самогона. А Дудке хотелось выпить. Он и бычков-то ловил для того, чтобы обменять у соседки на выпивку и немного денег. В море к 1995 году уже почти ничего не ловилось. Донными тралами, истребляя всю флору и фауну, браконьеры в погонах выгребли всю ценную рыбу и продали «за бугор». Остались лишь килька да бычок. Была нарушена кормовая цепочка, и в итоге пострадал человек, к примеру, такой, как Дудка, который кормился дарами моря. И если бы выгребли только рыбу! В ход пошли заводы, станки, металл. Звон пострадал не меньше Дудкиного, но уже от разгула других браконьеров.
И вот теперь Звон с Дудой, как и много лет назад, когда ещё ловили первых своих пескарей, ни свет ни заря погребли на старой резиновой лодке вдоль длинного причала на заветное место.
Мимо проплывал пограничный катер, возвращаясь с ночного патрулирования залива. Один из погранцов рыгал на корме, держась руками за леер. Двое других из ходовой рубки лишь на миг покосились на заспанных алкашей в резиновой лодке. Зевая, один пограничник сказал другому: «Не иначе бомжи за кордон собрались». И оба засмеялись.
Став на якорь напротив рыбзавода, Дуда и Звон решили не спешить с ловлей рыбы, а пропустить по стопке-другой самогона, занюхав дождевыми червями. Когда бутыль опустела, Звон с довольной мордой достал вторую. Дуда и обрадовался, и расстроился. Уже рассвело, и надо было ловить рыбу. Но с рыбой у них в этот день что-то не клеилось. Часам к одиннадцати дня их так сморило, что они заснули в лодке на ещё горячем сентябрьском солнышке. Они выключились почти одновременно, однако Звон в последний момент, куняя носом и рассматривая первые мультики, вдруг увидел вблизи лодки под водой какую-то тень. Сперва он подумал, что это рыба, возможно белуга, так как тень была огромного размера, но откуда у белуги задница и здоровенный хвост?
– Русалка, Дуда, русалка! – закричал он.
Дуда сквозь дрёму понял, что Звон напился и чудит, как всегда, поэтому пнул его ногой и послал на три буквы. Звон вскоре успокоился и незаметно заснул.
Около пяти часов пополудни Дуда открыл глаза. Ему снилось, что он занимается любовью с соседкой по этажу – толстой Алкой. Лодку не просто качало, а подбрасывало на волнах. Звон спал как убитый. Дуда снова пнул его ногой. Звон вскочил и обалдел… Во время сна северным ветром их унесло в море: видно, строп с якорем развязался. Но об этом думать было некогда. Их уносило к судоходному пути. У берега северняк (северный ветер) не страшен: город закрывает залив с севера. На воде лишь небольшая рябь.
А в открытом море – высокая волна и резкий, холодный ветер. Он уносил наших рыбаков всё дальше и дальше. Хотелось пить, и они пили морскую воду. В Азовском пресном море от жажды не умрёшь. А вот с едой было посложней. Первого сырого бычка съел Звон. Хорошо, что с утра успели поймать с полсотни. Дудку от бычков выворачивало, но к вечеру и он, мысленно перевоплотившись в судака, со злостью заглотил трёх. Откуда им было знать, что через несколько лет в России откроют японские суши-бары и будут уплетать сырую рыбу все кому не лень? И это будет считаться признаком гламура. Правда, там эту рыбу специально обрабатывают. Но наши робинзвоны её тоже обрабатывали, запивая самогоном.
Грести назад было бесполезно. Лодку относило быстрей, чем они работали вёслами. Звон несколько раз впадал в истерику, и Дудке приходилось бить его по лицу кулаком, после чего тот затихал и только горько плакал.
Ночью их с силой ударило о какую-то стену. Это оказался турецкий сухогруз, медленно идущий в Чёрное море с грузом металлолома. Им ничего не оставалось, как поймать случайно болтающийся канат, по скобам забраться на борт и спрятаться в машинном отделении. Так началось их великое скитание по морям.
Глава 5
Любому теплокровному существу, для того чтобы не умереть, необходимы еда и жилище. На кораблях они находили и то и другое. Благо что корабли ходили с минимальными экипажами, которые состояли в основном из украинцев, молдаван, грузин и русских. Морякам платили копейки. А как платили, так те и работали. Ко всему прочему на моряков был большой спрос. Без света, в полной темноте Звону с Дудой было так же комфортно, как и при свете. В темноте они видели предметы примерно как летучие мыши. Только у летучих мышей от природы имеются ультразвуковые сонары, а наши зайцы оттачивали способность видеть в темноте с помощью обычных пяти чувств. В детстве любимыми играми были прятки и Апанас. В прятки играли в основном во дворе с девчонками. А вот Апанас – любимая игра в зимнее время в подвале пятиэтажки или на стройке. Звону часто приходилось водить. Ему завязывали глаза шарфом, раскручивали вокруг оси и давали пинка. И он шёл по пыльному бетонному коридору, рискуя налететь головой на трубу канализации или влезть рукой в электрощиток с оголёнными проводами. На стройке было и того хуже: торчащая арматура, открытая шахта лифта, лестничные марши без перил. А Дудка в Апанаса почти не играл. Он больше рыбалил. Зато в детстве по ночам проверял и ставил сети, бродил по камням и зарослям на ощупь. А с шестнадцати лет учился в ПТУ на сварщика. Когда работал на заводе сварным, в пьяном виде, особенно ночью, часто ловил зайчиков. Утром он добирался с работы вслепую, без тросточки и чьей бы то ни было помощи. Он видел через веки. Во всём мире все плохие дела делаются ночью. И хулиганы специально разбивают фонари из рогаток. Темнота – их верный союзник.
Иногда они впадали в анабиоз. Это совсем не так сложно, как кажется. Умение замедлять жизненные процессы организма достигалось длительными тренировками, начиная от школьных уроков, службы в армии и отсидки в тюрьме. Дудку, например, за провинности мать запирала в чулане, а Звон в таком же чуланчике сам прятался от пьющего отца. Но самым лучшим местом в плане тренировки была, конечно, тюремная камера. Как-то, выпивая на Восьмое марта (у Звона как раз день рождения, а значит, двойной праздник), он не подрассчитал сил. Его повязали менты прямо у подъезда, когда он уже тянул за ручку двери. Звон долго сопротивлялся, но резинка дубиновая оказалась сильнее. В «уазике» он пытался договориться со стражами порядка. Давил на жалость, на совесть, пугал, как водится, дядей-прокурором и обещал всех уволить. В отделении устроил настоящий спектакль. Даже пытался убежать, но ему дали понюхать «черёмухи» и швырнули в камеру. Видно, он сильно достал ментов, если те продержали его в бетонной коробке больше суток. Не давали справлять нужду, попить воды. А когда открыли бокс, испугались. Звон не подавал признаков жизни. Он был холодным. Лежал на полу в позе эмбриона, держа во рту большой палец. Из анабиоза его выводили всеми подручными способами, включая ту же «черёмуху».
В машинном отделении из анабиоза Звона обычно выводил Дуда ударом ноги в живот. Потом они завтракали и пили чай. Это выглядело так: из украденной пачки Звон сыпал чай в горсть себе и Дудке. Затем сухая заварка отправлялась в рот, пережёвывалась и запивалась водой из консервной банки. Так пить чай, «насухую», Звон научился в КПЗ.
Звон мог до поры до времени свободно «крысятничать» на камбузе. Но однажды кок, проснувшись ночью по малой нужде, решил заглянуть, выключена ли плита. Может, спросонья, а может, по причине темноты он принял Звона за огромную крысу. Крыса поедала чайную заварку прямо из банки, стоя на задних лапах. Но, увидев человека, пустилась наутёк. Повар был не трусом и, схватив разделочный нож, погнался за крысой. Но та оказалась проворней. Она улепётывала изо всех сил четырёх лап, прихватив по пути палку колбасы. И кок бы наверняка зарубил эту жирную крысу, если бы та не шмыгнула в машинное отделение.
Наутро причалили в порту Тютюн-Чифлик под погрузку. Потом было Мраморное море, Эгейское и Средиземное, стоянка в Порт-Саиде, Суэцкий канал, Красное море и Аденский залив. В Индийском океане Звон с Дудой в первый раз сошли на берег. Они сразу помыли свои резиновые сапоги: на них толстым слоем прилипла короста из мазута, ржавчины, пыли и крысиного дерьма.
Друзья потерялись во времени и пространстве, «зайцами» путешествуя по миру. Раньше они надеялись, что судно рано или поздно вернётся в родной Таганрогский порт. Но через много дней и месяцев до них наконец дошло, что корабль – это не рейсовый автобус…