Сага об орке. Некомандный игрок
Шрифт:
– Не знаю, Хельми, предчувствие нехорошее, вот что-то прям говорит мне, что не надо с Сигмундом идти.
– Предчувствие? – повернулся на ходу ко мне молодой хольд. Уважительно покачал головой. – Тогда это серьезно. А как проявляется? Сны снятся? Или еще как?
Вот и пойми, троллит или нет?
– Да… По-разному, – съехал с темы я.
– Ладно, я попробую поговорить с Хауком, – кивнул Хельми, – в конце концов сам тебя готовил, да и в деле с троллями ты показал себя знатно.
И вот теперь мы опоздали. Тупо – опоздали!!!
Конечно, на утро я первым делом разыскал Хельми.
– Привет Асгейр, что ж ты так поздно? Хаук ждал тебя до последнего. Но тянуть больше нельзя, мы уже завтра утром выходим. А новичка еще надо было с командой познакомить, посмотреть, как он гребет, как место в строю держит…
– Так получилось, – я скрипнул зубами.
Ну не говорить же ему, что одного меня не отпускали… Хотя как не отпускали? Думаю, если бы я неделей раньше плюнул на все, «хлопнул дверью» и подался в Борг, Сигмунд с дядей только облегченно выдохнули бы.
Поэтому теперь я злился и на себя!
Ведь мог же, мог уйти. Что мне, три-четыре дня дороги в тягость? Или испугался одиночной ночевки на опушке леса? Хельми вон – потопал один, Гунар с Коллем и Стейном собирались позже, к тингу.
Не хотелось признаваться даже себе, но скорее всего, я не желал окончательно рвать с Сигмундом: ведь он заявил, что берет меня? Значит не откажется, деваться ему не куда. Значит гарантированное место, если обломлюсь со своим планом, у меня есть. А план был такой: пока эта будущая гроза морей будет набирать себе команду аккуратно поговорить с другими форингами. А потом, договорившись о приеме в другой лид появиться под светлы очи братца и заявить: так мол и так, в гробу я видел тебя, твой корабль и твою банду, нашел себе местечко потеплее, аривидерчи, амиго.
Вот теперь и расплачиваюсь, за попытку хитрожопости. Сам себя обманул, сам себя и вини.
– Ну ничего, не расстраивайся, – попытался успокоить меня Хельми, – уверен, с братом ты скорее полноправным хольдом станешь! С родней идти за море сподручнее.
Ага, ага, мысленно покивал я, держи карман шире.
***
– Здравствуйте. Я – Фреир Годвинсон. Я…
Подошедший к нам паренек сначала уставился на суровую морду Йоргена, потом мазнул глазами по нам с Калле, чиркнул взглядом по Акке, и завис, перебегая глазами с Фритьефа на Сигмунда и обратно.
– Что тебе надо, Фреир Годвинсон? – прогудел Фритьеф. – Уж не хочешь ли ты вступить в лид славного форинга Сигмунда?
И как хороший ведущий развернулся в сторону нашего предводителя.
– Да, я… Я хочу вступить. Очень!
Фритьеф бросил взгляд на сидящего с видом каменной статуи Сигмунда, подержал паузу выжидая, потом вздохнул и продолжил пытать парнишку.
– Расскажи о себе, Фреир, сколько тебе зим, что умеешь, чем владеешь? Ходил ли ты в походы до этого или это твой первый? Останется ли кто-нибудь на берегу, когда ты пойдешь с нами?
Паренек помялся, окинул взглядом еще раз нашу компанию, переступил с ноги на ногу.
– Ну… значит так… Мой отец – Годвин Улесон, был хольдом и ходил с Эйнаром Безносым. Не вернулись всем кораблем семь лет назад… – по лицу паренька пробежала тень. – Мне двадцать две зимы. Пять зим назад женился, а в позапрошлом году у меня родился сынишка, в честь отца назвал Годвином. – Он опять помялся, пожал плечами, типа «а что еще говорить», – Сынишка окреп, теперь я не беспокоюсь за его жизнь, моя мать и моя жена, Гита справляются с хозяйством… Но… В общем на семейном совете мы решили, что мне надо идти в поход.
Он замолчал, пауза затянулась.
– Чем ты владеешь, Фреир? Ты умеешь обходиться со щитом и копьем? Есть ли у тебя все необходимое чтоб идти в море?
– Да. Брат моего соседа – Альрика, Оден, он хольд в лиде Флоки по прозвищу «Шрам». Он две зимы со мной занимался. А еще у нас есть работник, старый Мортен, тот тоже лет десять назад ходил в походы, он со мной занимался сызмальства.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Фритьеф, – а как насчет небольшого испытания, Фреир?
– Я готов! – с энтузиазмом откликнулся тот. – Выпустите против меня любого вашего бойца, я покажу что умею!
– Погоди! Ты видишь, здесь тинг, – остудил горячность парня Фритьеф, показывая руками в стороны, – но мы можем утроить испытание вечером. Скажем… на берегу, у пирсов. Тебя устроит?
По правде говоря, тинг или вернее «сегодняшняя сессия заседания» уже закончилась, народ в большинстве расходился, некоторые еще что-то перетирали меж собой, где-то спорили в голос. Мы всем кагалом разместились под стеной у края поля.
– Конечно, устроит! Я приду со своим щитом и копьем!
– Хорошо, Фреир Гедвинсон, – милостиво кивнул Фритьеф, – приходи вечером на берег, и коль дадут боги, ты отправишься с нами в поход.
Парень ушел, а Фритьеф, оглянувшись по сторонам, наклонился к Сигмунду. Шептал он тому на ухо, но я-то на слух не жалуюсь!
– Если хочешь, я и дальше буду говорить за тебя, но сказать парню: «Я беру тебя в свой лид» должен только ты. Понимаешь? Это священный договор, между тобой – форингом, и твоим хольдом. Помнишь, я тебе рассказывал?
Сигмунд покосился на ветерана, кивнул. А потом добавил, через губу:
– Я помню. Но и ты помни, кто здесь форинг.
За ближайшие часа полтора пришли еще пятеро.
Сначала появились Эйнар и Эйрик, близнецы, восемнадцати зим от роду, тоже сироты, отец тоже погиб в походе. Эти прям рвались в бой, но им пришлось ждать, пока у Эйрика родится ребенок, без брата Эйнар идти не хотел.
Следующим был Берси, девятнадцатилетний крепыш. Имя ему шло прям в самый раз, на сколько я знал Берси значило «медвежонок». Потом подтянулся Торстейн, долговязый крестьянский парень, решивший сменить соху и мотыгу на щит и копье. А пятым был Синдри.
– Где я могу найти прославленного форинга Сигмунда? Сподвижника знаменитого на все Огненные острова Стьюрна Троллебоя. Я, Синдри Ормсон, мне шестнадцать зим, и я хочу пойти в свой первый поход за славой под предводительством такого героя!