Шрифт:
«…и только тот мог с правом называться морским конунгом, кто никогда не спал под закопченной крышей и никогда не пировал у очага».
Пролог
Я обессиленно опустил взгляд, в поле зрения попался болтающийся у пояса колчан. Пуст! Ну нифига себе, последний выстрел! Увидел бы такое в кино, скривился: «Конечно, обязательно надо было убить вражину именно последним патроном? Не верю!» А вот накось… получилось.
Силы кончились, я рухнул прямо в сугроб. Эмоций по поводу того, что все-таки жив — никаких, только усталость и опустошённость. Непроизвольно утер горящее лицо — варежка оказалась вся в крови. Снег вокруг тоже весь забрызган красным.
Это с меня? Скинул варежку, провел пальцами по лицу, коснулся головы. Перепутанные, липкие волосы… Когда шапку потерял? «Ауч!» На макушке рассечение — пальцы нащупали края раны. Прикольно, подумал с невеселой усмешкой, не успел еще и на войну сходить, а на башке уже второй шрам!
С хрустом проваливаясь по колено и обессиленно покачиваясь подошел Хельми. Остановился возле лежащего неподалеку тела, склонился.
— Как он?
Я не узнал собственный голос. Хельми поднял на меня глаза, покачал головой.
— Четверо, — с тяжелым вздохом проговорил он, — Асбьёрн тоже вряд ли выживет, ему грудь разорвали… Сам то как?
— Вроде жив, — ответил я, отрешенно наблюдая за капающими в снег темно-рубиновыми каплями.
Часть 1
Глава 1
— Привет Хельми! — молодого хольда я встретил на улице. Ну слава богу! А то опять умотает куда-нибудь на охоту, и ищи ветра. — Здравствуй Гунар, здравствуй Келда.
Хельми, в компании старшего брата Гунара и его жены, по совместительству моей старшей кузины разглядывали что-то на крыше.
— О! Асгейр, здравствуй, как ты вовремя. Ну-ка иди сюда, у тебя глаза молодые, посмотри, что видно? Рассуди нас.
Гунар указал рукой куда-то на крышу длинного дома, рядом с которым и стояла вся троица.
Я присмотрелся. Дерн как дерн, как везде здесь, трава уже жухлая. Отошел чуть подальше…
— А-а! Да, вижу. Там как будто проплешина, с кулак величиной, и такое впечатление будто порылся кто-то.
— Вот зараза! — в сердцах высказался хозяин одаля, — птицы наверно разрыли! Хорошо, вовремя заметили, сейчас сверху снег ляжет, и всё. Гадай потом откуда течет.
Он повернулся к Келде, а я, улучшив момент подошел вплотную к Хельми.
— Научишь меня стрелять из лука? Я заплачу. Сколько скажешь.
— Что, ты никак помимо рыбы еще и охотой решил заняться? — парень окинул меня веселым взглядом, — что ж, охота дело хорошее, по зиме самое занятие для свободного орка, да и прибыток какой-никакой дополнительный. Только зачем тебе лук? Лучше давай я научу тебя силки ставить, так ты точно больше дичи добудешь.
— Охота? Ну… — я сбился с мысли, — наверно для охоты тоже, а то меня от одной рыбы скоро воротить начнет. — Я вздохнул, под понимающую улыбку собеседника. А потом бросился как в омут, — Но я по другому поводу… Хельми, я должен следующим летом пойти в поход!
— Куда? — Хельми скептически прищурился, — Асгейр, тебе сколько зим?
— Весной пятнадцать будет, — почти что с вызовом ответил я.
— Так подожди еще хотя бы годик, а лучше два! И сил за это время поднаберешь, и, если хочешь, с копьем и щитом я тебя поднатаскаю. А сейчас ты… Извини, конечно, — он виновато скривился, будто просил прощенья за то, что приходится говорить правду, развел руками, — но сейчас ты просто обуза для любого лида.
Еще два года здесь?! Я натурально оглянулся по сторонам. Это низкое небо без солнца, сон на досках, вечно текущая обувь и одежда из грубой ткани, бесконечные каша с квасом, ежедневый день сурка: натаскай воды, налови рыбы… Что еще? Овцы, сено, борьба за урожай… Зубы свело судорогой до скрежета. Я НЕ ХОЧУ ЗДЕСЬ БЫТЬ!!! МНЕ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО!
— Вот-вот, Сигмунд тоже так сказал… — я натурально заскрипел зубами, а на глазах против воли выступили слезы. Блин, только бы никто не заметил! — Но Хельми…
На секунду задумался, может чего придумать? Нет, не хочу врать этому в общем-то неплохому, такому открытому и отзывчивому парню.
— Я просто не могу… Мне просто надо… Не спрашивай, просто поверь.
— Да ладно, Асгейр…
Начал было Хельми, но тут нас услышал Гунар. Обернулся, посмотрел на меня, насупленного и играющего желваками, потом на немного ошарашенного младшего брата, перевел взгляд чуть прищуренных, проницательных глаз вновь на меня…
— Дорогая, передай Хьярти как вернется, пусть займется крышей немедленно, — бросил он жене, подошел, взял меня за плечо, — ну-ка пойдем, поговорим…
На пастбище я вернулся еще позавчера. Вернулся не один, со мной шел Итун, молчаливый раб Фроди, не проронивший за всю дорогу ни слова. Был он на вид почти ровесником пастуха, и по меркам рабов одет хорошо. Кстати, как я успел заметить, с Йоргеновыми рабами он почти не общался.
Ранее заготовленную рыбу Фроди уже всю реализовал, передав мне: еще 50 пеннингов, моток лесы, похуже той, что я купил в Борге, зато куда больше. Хороший, тонкий шнур, и прочные провощенные нитки. Как раз я прикупил в Борге пару разнокалиберных бронзовых иголок, хватит уже клянчить у того же Фроди чтоб зашить одежду, или подшить башмаки. Помимо прочего выторговал старик и пару шапок из толстого войлока. Очень кстати, а то в бандане уже становилось зябко.
Обрадованный, я стал отсчитывать пастуху его процент, но был решительно остановлен. Фроди заявил, что все взял рыбой, демонстративно поглаживая себя по животу, и намекнул, что и дальше готов продолжать сотрудничество на подобных началах.
Возвращение Итуна было связано с тем, что я из предполагаемого помощника пастуха перешел в статус «самостоятельной экономической единицы», разумеется, в рамках общего хозяйства дядюшки Йоргена. И задачей моей было обеспечение семейства Йоргенсонов рыбой, о чем договорились еще на пути в Борг.