Сага Смерти: Мгла
Шрифт:
Преодолев несколько коридоров, Катя оказалась в пещере, затянутой паутиной. Внутри толстых белых нитей виднелись тончайшие синеватые волоски, на стене в ряд висели обмотанные паутиной грушевидные коконы. Кате показалось, что они дышат. Внутри находились зародыши размером с собаку — но она не смогла понять, на что они похожи, какая тварь вылупится из этих личинок, а вскрыть какой-нибудь кокон и рассмотреть его содержимое не решилась.
Вода закончилась, девушка устала, голод и жажда мучили ее. Коридоры тянулись бесконечно. Несколько раз ей попадались участки, где приходилось идти по булькающей густой жиже, где со свода
В конце концов Катя потеряла всякое направление и уже не понимала, удаляется ли она от земляной пещеры с тушканами на стенах или приближается к ней. Хорошо хоть фонарик светил ровно и ярко — если бы он разрядился, Кате ничего не осталось бы, как сесть под мягкой стеной и дожидаться смерти.
В подземном мире царила своя, тайная жизнь. Иногда вдалеке что-то вздрагивало и глухо поскрипывало, в трубах за стенами булькало, иногда Катя слышала быстрые шаги, цокот коготков о бетон, мягкие шлепки или попискивание. Она шла дальше, и злость на весь мир наполняла ее. Наемники из отряда предали свою нанимательницу! Когда тушканы схватили ее, никто не попытался вмешаться, никто не подбежал. Они топтались возле магазина и внутри, боясь приблизиться. Людям верить нельзя, все люди — твари. А она уже начала испытывать подобие приязни к Нешику, Болотнику, Мировому…
…который умер, защищая тебя, — шепнул внутренний голос. Да откуда ты знаешь?! — мысленно прикрикнула она на саму себя. Ты видела это?
Конечно — мутанты набросились на него, скинули с автобуса и потом наверняка растерзали.
Нет! Ты не видела, а домысливать можно все что угодно.
Но у него не было возможности спастись.
Была. Ты даже не видела, как он падал с автобуса. Мировой спрыгнул сам и убежал от них, вот как было дело. Недалеко за машиной росли деревья, а эти твари лазать по деревьям не умеют. Мировой спрятался в кроне — значит он предал ее, как и все остальные.
Ты врешь. Лжешь сама себе. Ты повела этих людей на смерть — потому что была уверена, что из этого путешествия они не вернутся, тебе надо было лишь, чтобы они тебя довели живой — и теперь ты пытаешься оправдаться, придумать…
СТОП!
Последнее слово она чуть было не сказала вслух.
Два внутренних голоса, которые даже звучали в голове по-разному, один требовательно и зло, другой мягко и просительно, смолкли.
Так я сойду с ума. Я уже схожу с ума! Это что — шизофрения? Раздвоение личности? Прекрати мучить себя! Мир мучает тебя, так попытайся хотя бы оставаться в согласии с собой. Где-то на поверхности осталась Мгла, которая приближается. Надо выбраться, и побыстрее.
Но как?
Раздумывая над этим, она повернула, и луч фонарика осветил железную диафрагму в стене. Катя нахмурилась. Уже давно эти штуки не попадались ей, а эта к тому же не перегораживает коридор, как все предыдущие, но расположена в стене… Что за нею?
Может быть — выход?
В любом случае она слишком долго бродит здесь. Рано или поздно очередной тушкан наткнется на нее и поднимет тревогу.
Катя проделала то же, что и раньше: стала давить на полусферу в центре диафрагмы, пока что-то не щелкнуло, и та не раскрылась. Фонарик пришлось держать зубами.
За стеной обнаружилась большая извилистая пещера сложной формы. Девушка сделала несколько шагов, водя фонариком из стороны в сторону. Какой-то узел в системе подземных сооружений, куда сходились несколько коридоров, — она различила другие диафрагмы в покатых стенах.
Пройдя немного, Катя остановилась. Нож она сжимала в одной руке, фонарик — в другой. Желтый луч озарил туши мутантов, висящие на клейких жилах-лентах по всей пещере. Слепые собаки, крысы, псевдоплоти… Вон снорк со вскрытой грудиной, видны темно-красные легкие, там крупная псевдоплоть — у нее срезана верхушка черепа и ампутированы клешни, рядом освежеванная псевдособака, поблескивают обнаженные мышцы. Они кажутся влажными — значит тело подвесили недавно.
Она направила луч фонарика в глубину пещеры. Ленты были разной длины, некоторые туши висели у самого потолка, другие — низко над полом. Далеко в глубине пещеры виднелся широкий горб высотой ей по пояс.
На потолке была слизь. Капельки ее поблескивали и на жилах, она покрывала некоторых мутантов. Возможно, слизь предохраняет от разложения те туши, что висят давно? Клейкое вещество могло выполнять и еще одну функцию — не позволять недавно подвешенным тварям сбежать.
Здесь было тихо, а еще как-то очень глухо. Катя медленно шла, прислушиваясь.
Из глубины пещеры донесся хрип.
Они прищурилась. Вроде хрип звучал и раньше, но только сейчас, зайдя в глубь пещеры, она осознала это. Девушка подняла фонарик выше, луч сместился, и туши мутантов словно закачались на потолке. Хрип не прекращался. Непонятно, откуда он идет. Наверное, одна из жертв еше жива.
Она медленно пошла вперед, пригибая голову, чтобы не зацепить туши, висящие повыше, и обходя другие. Мягкий пол гасил звук шагов. Надо же — они даже кровососа сюда притащили. Старый матерый мутант, толстенные щупальца на морде, кривоногий, корявый… У него не было обоих глаз, а еще отрезаны пальцы на руках. Кто все это сделал? Тушканы могли принести в пещеру парализованные тела — но кто занимался вивисекцией?
Вивисекция — повторила она про себя. Это когда режут еще живое тело. Почему-то Катя была уверена, что большинство мутантов погибли здесь же, в пещере, а не раньше, умерли под ножом — скальпелем, когтем, клыками? — неведомого хирурга, который проводил какие-то дикие опыты. Только ведь это не тушканы — так кто еще живет здесь?
Хрип стал громче, и вскоре луч фонарика озарил человеческое тело.
Сначала она решила, что это снорк, потом попыталась убедить саму себя, что там висит кровосос или, может, контролер, — но вскоре окончательно уверилась в том, что на длинной жиле повис человек. Присоски впились в спину между лопаток, он замер, опустив голову, уткнувшись подбородком в грудь.
Сделав еще пару шагов, Катя разглядела лицо Мирового.
Отведенные за спину, облепленные слизью руки его были выломаны в локтевых суставах. Пожелтевшая слизь распалась на твердые сухие жилы, они протянулись от плеч к запястьям наемника. Живот разрезан наискось, от правой стороны ребер до левой части таза.
Но он был жив. Мировой слабо дергался и почти неслышно хрипел. Лицо его залепила слизь, сквозь густое мутно-прозрачное вещество Катя разглядела глаза, полные боли.
Мировой попал в плен из-за нее. Это она повела их в поход. Это ее прикрывал наемник, стреляя с автобуса по тушканам, вместо того чтобы защищать себя и спасаться.