Сагертская Военная Академия
Шрифт:
— Неужели у профессора в лаборатории чего-то не хватает? — оторопел Волькан.
— Некоторые вещи не всегда свободны, — рассеянно отозвалась Нольвен и тяжело вздохнула, — я ситечко забыла.
Посмотрев на огорченную лисоньку, я искренне попыталась вспомнить, для чего оно нам нужно. И не смогла! Вроде бы процеживать нам нечего, а если бы и было, так взяли бы у профессора. Уж на эти-то мелочи очереди нет.
— А тебе для чего? — с интересом спросил Волькан, — у меня есть просеиватель с крупными ячейками.
— А? Да нет,
А у меня сработала странная ассоциативная цепочка: магия — книги — чай — вода — Лилей! И я принялась украдкой рассматривать подругу, выискивая любопытные цветоносы. Но их не было.
— Ты навещала Академию, пока я, кхм, отлеживалась? — с намеком спросила я.
Нольвен на мгновение замерла, а после вновь пошла своим пружинистым, энергичным шагом:
— Ага, ну знаешь, букет в вазу поставить и все такое. Воды долить.
— Точно, у вас же теперь домашнее растение, — усмехнулся Фраган, — ты, кажется, с него букет нарезала? Для, м-м-м, для украшения платья.
— Не нарезала, — аккуратно возразила моя лисонька.
А я только вздохнула — и что мне было не потерпеть? Уж всяко Нольвен бы не забыла Лилея у бабушки!
«А если бы и забыла, так Мера бы нас догнала и напомнила», хмыкнула я про себя.
За негромкой болтовней мы и не заметили, как добрались до главных Академических ворот, от которых идут три дорожки. Прошли по черной — я с некоторым злорадством посмотрела на наказанных студентов-целителей, которые щетками натирали белоснежные плиты — и поднялись по лестнице. Где столкнулись с небольшой проблемой — вещей много, а до комнаты может дойти один только Волькан. И то не факт, что он при парнях в этом сознается.
— Я неплох в левитации, — серьезно сказал Дрегарт и тут же испортил все впечатление, — там есть хрупкие вещи?
— Разумеется, — оскорбилась Нольвен. — Там все хрупкое!
— Ставьте здесь, а мы все перетаскаем, — предложила я.
— Я помогу, — тихо сказал Волькан, чьи уши стали насыщенно-малинового цвета.
Но к чести ребят, они никак это не прокомментировали! Так что приободрившийся Волькан за несколько ходок перенес нам все коробки. И даже помог их расставить. Мы с лисонькой поделились с ним тремя шоколадками с орехами и договорились встретиться со всеми за обедом.
— Сегодня и завтра мы еще отдыхаем, — напомнил алхимик, — а после учебная неделя.
— Ну, от той недели всего два дня остается, — улыбнулась я. — Спасибо.
И только когда алхимик ушел, до нас с подругой дошло, что мы — балбески! За каким Хаосом мы все потащили в комнату, когда нести нужно было в лабораторию профессора Эльраваран?
— Кто не пользуется головой, тот работает руками сверх необходимого, — вздохнула моя лисонька. — Хотя… Некоторые вещи можно и тут сварить.
Постаравшись скопировать смущенный тон Волькана, я спросила подругу:
— Должна
— А как они узнают? — с хитрой улыбкой спросила Нольвен. — Рассказать-то некому.
— И то верно. Мне бы витаминное зелье не помешало.
«И обезболивающее», но это я сама аккуратненько смешаю. В груди так и печет, как будто концентратор заново себе место выжигает. Я бы испугалась, да вспомнила, что уже проходила этот этап. Алвориг Конлет тогда сказал: «Это нормально, так у всех». Я поверила. Сейчас же я знаю, что так — только у меня. Но это, увы, тоже нормально.
До обеда время пролетело незаметно — мы сделали небольшую перестановку и нашли место под самый маленький котел и горелку для него. А так же перераспределили вещи, чтобы было сподручнее их нести в лабораторию. В общем-то, если бы не Лилей, то обед бы мы пропустили.
И только после обеда, когда мы наслаждались чаем с вафельками — комплимент от поваров за пройденный первый этап — я вспомнила:
— Я не увидела Тревёр во время турнира. Нольвен?
Лисонька поспешно прожевала вафельку и ответила:
— Была. Она же, по идее, должна быть капитаном. Но капитанство отдали Тенеану. Ну, собственно, и на сцену его первым не по справедливости позвали. Так вот, Тревёр тогда уперлась и сказала, раз она не капитан, то рядовой. И отказывается нести какую-либо ответственность. Ты обратила внимание, что несколько целителей были в масках?
Я честно напрягла память и помотала головой — когда мы с Вольканом уничтожали флаги, мне было не до того. Да и после — тоже.
— Я заметил, — сказал Дрегарт.
— И я, — кивнул Фраган.
— Вот, — кивнула Нольвен, — ребята сняли с себя ответственность за турнир. В целительской академии чуть иное отношение к этому всему.
— Если турнирная команда не согласна с решениями своего капитана, то они могут закрыть лица. В случае проигрыша им не будет стыдно, а в случае выигрыша — их имен не будет на доске почета, — припомнила я. — Тревёр молодец. Я бы на ее месте тоже предпочла безвестность.
— А я бы на ее месте отправила Тенеана в целительское крыло на пару месяцев. С каким-нибудь особо хитрым отравлением, — хищно усмехнулась Нольвен. — Тем более что ей есть на кого свалить.
— На кого? — оторопела я.
— На нас с тобой, — пожала плечами Нольвен. — На кого ж еще?
Волькан поперхнулся смешком:
— Тогда будем надеяться, что квэнти Тревёр не додумается до этого.
— Это уже бессмысленно, — отмахнулась я. — Раз она вышла на первый этап с закрытым лицом, то обратно уже не отыграешь. Кстати, я правильно понимаю, что следующий этап — шестнадцатое января?
— Абсолютно верно, — улыбнулся Дрегарт. — И завершающий этап — шестнадцатое апреля. Единожды выбранное число остается непреложным на все время проведения турнира. Так что у нас есть время, чтобы подготовиться.