Сакральные древности Крыма. Мифы, легенды, символы, имена и их отражение в искусстве

Сакральная география в первом приближении – это изучение священных, особо почитаемых мест, религиозных памятников, имеющих в глазах определенного сообщества людей трансцендентную, относящуюся к сфере божественного, значимость. Знакомясь с ней ближе, мы постепенно обнаруживаем, что именно она первична по отношению к остальным. Действительно, святые места, святилища архаических религий возникали там, где обнаруживалась повышенная геомагнитная активность, так называемые «места силы»; порой они становились такими благодаря тому, что их окружали поклонением и питали к ним благоговейные чувства. «Свято место пусто не бывает» – такие места переосвящались во имя новой религии, и неудивительно, что практически все православные храмы строились на месте ранее существовавших

архаичных святынь. Сюда тянулись паломники, здесь устраивались празднества, и постепенно вокруг начинала закипать жизнь, развивались ремесла и торговые отношения. Итак, для традиционного общества сначала – святилище, потом – город как «центр торговли и ремесла», согласно упрощенной формуле учебников истории, а не наоборот.

Сегодня сакральная география возвращает себе свои права, становится значимой и даже модной, хотя в соответствии с духом времени прежних паломников сменили туристы. Но едва ли она сводится к изучению священных мест и религиозных центров. Вскоре возникает вопрос – почему они так расположены, есть ли в этом какая-либо система? Почему люди, переселяясь, уносили с собой легенды, мифы, названия и приурочивали их к новым местам обитания, воспроизводя покинутую прародину? И почему по мере удаления от нее она обретала идеальные черты, становилась образом рая? И откуда все началось, другими словами, первична ли северная гиперборейская традиция, или западная, атлантическая? Не следует спешить с определением сакральной географии как предмета. Вначале следует узнать о ней больше.

Вот почему нас интересует определенный регион – часть восточной Европы от Балтики до Урала и от Северного океана до Черного моря, а внутри него – меридиональная ось, которую назвали Александрийским меридианом. Античные географы считали, что Нил и Днепр расположены вдоль этого меридиана. А-меридиан, которому посвящена 1 глава, явится той нитью, на которую «нанизаны» наши очерки: каждый из них посвящен значимым явлениям в судьбе народов и культур, перемещавшихся с севера на юг и с юга на север.

Северный отрезок меридиана в античную эпоху тонул в безвестности, но при этом был вместилищем сакрального пространства. Из далекой северной страны ежегодно являлся Аполлон Гиперборейский; святые мужи-гиперборейцы основали его святилище в Дельфах; оттуда присылались дары в виде начатков урожая пшеницы: там обитало прежнее поколение богов – титаны и гиганты, и сам Северный океан именовался в честь Крона, отца олимпийских богов, – Кронийским. Античная мифология локализует Гиперборею за 50–60 параллелями, между Уралом и Балтикой, а рассказы о ней античные писатели почерпнули среди обитателей Северного Причерноморья и Таврики.

Сегодня благодаря исследованиям морских геологов из США, Болгарии, Украины и России мы можем опираться на данные о черноморском потопе 5–6 тыс лет назад. Эти данные создают возможность новых прочтений античных текстов. Известно, что их авторы далеко не путешествовали; зачастую они пересказывали сведения из недошедших до нас сочинений. Приведем высказывание Плиния: «Таврика, некогда залитая морем везде, где теперь расстилаются равнины; далее она поднимается горными хребтами». Эти слова подтверждаются и местными преданиями, дошедшими почти до наших дней.

Не следует торопиться обвинять их в ошибках; в ряде случаев их описания относились к прежде бывшему состоянию вещей и нередко представляют нам картину допотопную или после очередного потопа. Следует читать их с палеогеографической картой в руках.

И здесь наблюдается явление принципиальной, на наш взгляд, важности. Первичная гиперборейская традиция с ее основными символами – мировой осью, меридиональным направлением, короче – вертикалью, сменилась атлантической традицией, ориентированной на горизонтальное, широтное направление. И многие важные реалии сакральной географии оказались переориентированы с севера на запад. На запад отправили странствовать аргонавтов и Одиссея, хотя еще в XIX веке и тем более сегодня большинство ученых считает, что ареной ряда его приключений было Черное море. На крайнем западе разместили Столпы Геракла, которые герой поставил как предел своих странствий. Но первоначально они были приурочены к Черному морю и его берегам.

Недавние исследования о черноморском потопе способствовали новым прочтениям античных текстов. Они подкрепляют то, о чем догадывались некоторые ученые в XVIII–XX веках. Основные события античной картины мира развертывались на Черном море. Где-то на Севере находилась блаженная страна, откуда ежегодно прилетал в Грецию Аполлон Гиперборейский; в Северном Причерноморье странствовал Геракл; в Тавриду перенесена Ифигения, а на остров Белый (Левка) – Ахилл; по Эвксину плавали Аргонавты и Одиссей, проходившие через Боспорский пролив, который выглядел совсем иначе; вместо Крыма и Тамани там располагался архипелаг из семи Атлантических островов, из которых один погрузился в пучину, хотя и воспроизводился на картах Птолемея вплоть до XV века. И в средние века через эти земли пролегает полет двуглавого орла, берут начало истоки сказаний о короле Артуре и Граале.

Северный отрезок меридионального направления привлекал внимание античных географов. На Птолемеевых картах вплоть до середины XVI века воспроизводятся «алтари» и колонны Александра близ Борисфена (Днепра), в излучине Дона, порой и севернее. Древние землепроходцы от Геракла до Александра Македонского традиционно отмечали крайние достигнутые ими пределы Ойкумены памятными камнями; именно такой смысл носили пресловутые столпы Геракла.

В перемещениях народов в широтном и меридиональном направлениях крайне важную роль для северной части ойкумены, или Скифии-Тартарии, довелось сыграть Таврическому полуострову. Действительно, по горизонтали – это самая восточная часть средиземноморского мира, а по вертикали – самая южная часть северных земель. Добавим – уцелевшая после потопа, поглотившего северопричерноморскую равнину. Это обусловило особую роль Таврики в связях с древневосточными цивилизациями Малой Азии, Египта, Двуречья. И это же определило некоторый сдвиг к востоку того, что мы назовем «полем магнитного притяжения» А-меридиана, которое расположится между 30–40 градусами. Именно в этом пространстве возникнут античные города – «крестные отцы» древней Руси – Херсонес-Севастополь, Пантикапей-Керчь, Гермонасса-Тамань и др., а затем ее столицы Киев, Новгород, Ладога – Санкт-Петербург, Москва…

Среди древних историко-культурных памятников особую роль играет сам язык: в именах и названиях он хранит память о временах, от которых не дошло никаких материальных свидетельств. Часть изначальных названий уцелела в записях античных и Средневековых авторов и на старинных географических картах.

Старинные географические карты причудливо сочетают два способа познания – искусство и науку. Награвированные и раскрашенные, с мастерски исполненными виньетками, наивными иллюстрациями библейских сюжетов, наглядностью в изображении кораблей, диковинных зверей, растений, туземцев, они служили не столько практическим целям, сколько предметом коллекционирования просвещенных вельмож, совершавших путешествия, не покидая своего кабинета. Старинные карты не отличаются точностью, да это было бы невозможно при несовершенстве приборов того времени. Ибо карты делались, главным образом, с иллюстративной целью и преувеличения допускались для пущей убедительности. Это были своего рода диаграммы, превращенные в картины, фантастические рассказы о путешествиях в образах. При этом карты как уникальные произведения графики имеют собственную художественную ценность. Они прекрасно скомпонованы благодаря искусному заполнению «свободного» пространства – моря, неисследованных участков суши, полей листа – изображениями флоры и фауны, туземцев, видов городов и т. д. Постепенно росла научная ценность карт, но и декоративно-иллюстративный элемент совершенствовался, не торопясь уступать свои права.

Карты XV–XVII веков – это в своем роде разновидность научной иллюстрации; граверы, трудившиеся над картами – это мастера, занимавшиеся иллюстрированием книг, печатались карты в книгоиздательствах таких городов, как Амстердам, Антверпен, Кельн, Нюрнберг, Аугсбург и др… Гравированная карта сочетает четкую внятность чертежа и пышность декора. В карте полет фантазии окрашивает самую достоверность поэтическим пафосом и романтическим восприятием.

«Топонимы Птолемея» – сложившиеся к началу нашей эры обозначения географических объектов на территории будущей России и соседних стран отражают традицию, сложившуюся со времен Геродота, но отчасти наследуют традиции времен шумеров и ранних египтян (ВДИ [1] , 1947–194. Указатель 1950 г.). Опираясь на авторитет Птолемея, средневековые картографы вплоть до XVI века традиционно воспроизводили объекты, некогда реальные, но давно ставшие анахронизмами. Так, помечались Александровы алтари (63–57 градусов северной широты), Кесаревы алтари (68–56 градусов северной широты) как память о походах Александра Македонского или его легендарных предшественников. Примерно на этой широте располагались Гиперборейские и, как их продолжение, Рифейские горы.