Сакура и дуб (сборник)
Шрифт:
Превосходство дилетанта над специалистом утверждает в целой галерее своих героев английская литература. Достаточно вспомнить Шерлока Холмса, который, будучи любителем, неизменно оказывался проницательнее профессиональных сыщиков Скотленд-Ярда. Склонность англичан предпочитать любителя профессионалу (причем не только в спорте или искусстве) сложилась, разумеется, у определенного класса в определенную историческую эпоху. Имея за плечами обширную колониальную империю и потенциал «промышленной мастерской мира», можно было позволить себе относиться к труду с аристократической легкостью и свысока смотреть на тех, кто с фанатической одержимостью лез из кожи вон, чтобы выбиться в люди. Однако любительский подход к делу, которым когда-то кичились господствующие классы, наложил свой отпечаток на многие стороны жизни народа в целом. Отличительная черта англичан – их презрительное отношение
У всякого, кто попадает на Британские острова с другой стороны Ла-Манша и тем более Атлантики, складывается впечатление, что англичане не склонны отказываться от любимого досуга ради дополнительного заработка. После того как концерн Форда построил на Британских островах свои автомобильные заводы, американская администрация не раз пыталась сократить время остановки конвейеров на обеденный перерыв. Хотя рабочим твердили, что это позволит им раньше кончать смену, подобные попытки всякий раз наталкивались на непреклонное сопротивление профсоюзов.
Чтобы в положенный час выпить чашку чая из термоса и полистать вечернюю газету, шофер такси откажется от выгодного клиента. Ради того, чтобы сыграть в теннис в среду или пораньше уехать за город в пятницу, биржевый брокер пожертвует прибыльной спекуляцией. Найти людей, чтобы выполнить в Лондоне какой-то срочный ремонт, крайне трудно: мастерские расписывают свое время на две-три недели вперед, а перспектива работать сверхурочно, даже за двойную или тройную плату, мало кого прельщает.
Англичане не демонстративны в своем отношении к труду, как не демонстративны они в проявлении своих чувств вообще. Поначалу может показаться, что они делают все с прохладцей, спустя рукава. Но постепенно начинаешь понимать, что их неторопливость отражает общий ритм жизни. Сочетание раскованности с отлаженностью – характерная черта английского быта. В этом англичанин чем-то схож с опытным игроком на теннисном корте: он не мечется из угла в угол, а отбивает мячи легко, будто бы даже небрежно. Англичане работают, пожалуй, именно так. И даже если водитель автобуса остановится на пути, чтобы купить себе сигарет, то это еще не значит, что график движения ему безразличен.
Неприязнь английского труженика к «крысиным гонкам» проявляется и в том, что он очень неохотно идет работать к конвейеру. Трудовые конфликты наиболее часты именно в таких отраслях, как автомобилестроение, хотя зарплата там выше, а рабочий день короче, чем в устаревших мелких мастерских. Англия была родиной промышленной революции. Однако современное массовое производство, где человек должен безоговорочно подчиняться ритму машин, плохо приживается на местной почве.
Англичане – родоначальники побочных увлечений, которые принято называть ими же изобретенным словом «хобби». Это не только отдушина от повседневной рутины, но и возможность проявить свои таланты. Побывав полдюжины раз в гостях у англичан, убеждаешься, что именно поиски общих склонностей и интересов, связанных с досугом, составляют канву их общения. По части хобби фантазия англичан поистине неисчерпаема. Не будет преувеличением назвать Британию страной коллекционеров. Где еще в мире есть столько магазинов, специально предназначенных для филателистов и нумизматов. Но, кроме марок и монет, существует множество, так сказать, «оригинальных жанров» в области коллекционирования, рассчитанных на любой вкус и достаток. Лорд Монтегю, например, увлекается старыми автомобилями начала века. Но, видимо, не меньше горд своей коллекцией его соотечественник, который собирает бляхи носильщиков с названиями вокзалов на давно закрытых железнодорожных линиях. Ходишь по лондонским рынкам и дивишься эксцентричности подобных увлечений. Вот лоток, возле которого толкутся собиратели наперстков. Рядом продают только корабельные штурвалы и рынды, дальше – старинные плотницкие инструменты, а там – медные грелки на длинных деревянных ручках, с которыми англичане до недавних пор укладывались под одеяло в своих нетопленых спальнях.
Страна коллекционеров, Британия в еще большей степени является страной садоводов. Это излюбленное хобби и для биржевого брокера, и для шахтера, для адвоката и для почтальона. Среди англичан насчитывается свыше 20 миллионов садоводов-любителей. Далеко не все они, разумеется, обладают возможностью иметь сад. Часто это просто крохотный палисадник под окном. А уж если нет и его – остается выращивать цветы в ящике на подоконнике.
Садоводство – национальная страсть англичан, ключ к пониманию многих сторон их характера, их отношения к жизни. Сама английская погода,
Подчеркивая, что англичане на редкость домолюбивы, порой даже трудно сказать, к чему прежде всего относится эта страсть – к домашнему очагу или к палисаднику под окном. Физический труд в саду, практические навыки в этом деле одинаково чтимы во всех слоях британского общества.
Наконец, третьим излюбленным увлечением англичан наряду с коллекционированием и садоводством следует назвать домашних животных. Однако их пылкую любовь к собакам и кошкам было бы кощунством относить к числу хобби. В силу местных особенностей тема эта вторгается в область семейной жизни, и потому речь о ней пойдет в следующей главе.
В Англии у людей больше забав, увлечений и интересов вне рутины повседневных дел, чем у нас, американцев. Процент тех, кто, кроме забот, связанных со своим бизнесом или профессией, имеет какие-то хобби, несравненно выше, чем у нас. Здесь поразительно велико число людей, которые разводят лошадей, или собак, или свиней, или овец, или коров; которые играют в крикет, гольф, теннис или занимаются греблей; которые изучают какой-то древний язык или совершают путешествия в неведомые страны; которые увлекаются охотой, рыбной ловлей или ботаникой; которые изучают какую-то область археологии или исследуют корни своего генеалогического древа.
Садоводство для британца – это больше чем хобби; даже больше чем страсть. Это кодекс моральных ценностей, почти религия. Именно в такие моменты он раскрывает себя и свою подлинную сущность. Именно в саду англичанин отбрасывает свою тщательно привитую сдержанность, позволяет своей жесткой верхней губе расплыться в улыбке, как бы снимает свой застегнутый на все пуговицы мундир. Его вкусы, его поведение в саду говорят о его личности и характере гораздо правдивее, чем любая автобиография. Он проявляет здесь свою глубокую любовь к природе, которая на его взгляд, должна быть подправлена и облагорожена как можно меньше.
Собаки, кошки и… Дети
Лондонские парки хочется назвать краем непуганых птиц. Их многочисленные пернатые обитатели нисколько не боятся человека. Это особенно заметно в будни, когда людей мало: гордые лебеди устремляются со всех концов пруда к случайному прохожему, а утки даже вылезают из воды и вперевалку ковыляют вслед за ним.
Стоит присесть на скамейку, как к ней тут же слетаются воробьи, которые тут, в центре Лондона, совершенно беззастенчиво лакомятся прямо из человеческих рук. По части попрошайничества с ними активно конкурируют белки: они могут взобраться человеку на колени, даже на плечо, нахально и требовательно заглядывая в глаза. Не только птицы в парках – любая живность в Англии привыкла видеть в человеке не врага, а друга и благодетеля. Пушистый серый кот из соседнего дома, взобравшийся на подоконник нашей кухни, был явно удивлен, когда его ничем не угостили, а погнали прочь. Даже незнакомая собака, встреченная в лесу, вместо того чтобы залаять, тут же начинает приветливо вилять хвостом.
Если верно, что на свете не сыщешь травы зеленее английской, то еще бесспорнее, что нигде в мире собаки и кошки не окружены таким страстным обожанием, как среди слывущих бесстрастными англичан. Собака или кошка для них – это любимый член семьи, самый преданный друг и, как порой поневоле начинаешь думать, самая приятная компания. Когда лондонец называет своего терьера любимым членом семьи, это вовсе не метафора. Французских или немецких студентов обычно поражает, что в английских семьях домашние животные явно занимают более высокое положение, чем дети.