Салон "Забвение"
Шрифт:
Ожидается, что в течение сегодняшнего дня труп будет идентифицирован. Более подробная информация о происшествии содержится в базе данных под кодом D56-122.
Кэл посмотрел в окно; ну и к чему же он пришел? С другой стороны, чего еще ждать, если он даже не имеет представления о том, что нужно искать? Не вставая, он вытащил из кармана капсулы.
— Винсент, как по-твоему, что это такое?
— Похоже на какие-то пилюли.
— Спасибо. Это все, что ты можешь сказать?
— Ну, в общем да. Можно показать их в аптеке…
А если и впрямь явиться в полицию? Пусть сами разбираются,
Кроме того, слишком много вопросов еще остаются без ответа, а значит, чересчур велика опасность сделать ошибку. Вполне возможно, полиция предпочтет задержать его, вместо того чтобы помочь. Он опять взглянул на экран.
— А теперь видеоновости; тоже местные, с Дедала.
В комнате материализовались две молодые женщины; за ними расстилалась колышущаяся нива: судя по всему, это был Икар. Пока девушки щебетали о новой технологии, способной увеличить урожай на пять процентов, Кэл решил утолить жажду.
Быстро поднявшись, он прошел прямо сквозь изображение, — голограмма оказалась относительно глубокой, — и в ванной долго, с наслаждением пил. Здесь все было, как на Земле, за исключением стрелки рядом с туалетом и грозного предупреждения о коварстве силы Кориолиса.
Из зеркала на него уставилась исцарапанная физиономия с налитыми кровью глазами. Кэл смочил царапины водой, пригладил, как мог, волосы и вернулся в комнату.
Компьютер передавал уже новый ролик: интервью с каким-то мужчиной, сидящим за широким столом. Вела его довольно симпатичная девушка, но на нее Кэл не обратил ни малейшего внимания. Зато пристальнее вглядевшись в лицо мужчины, он насторожился.
Тому было что-то около сорока; его блестящие черные волосы уже начали редеть, а из-под расстегнутого ворота рубашки виднелись темные завитки. Он невозмутимо почесывал короткую бородку и внешне казался абсолютно спокойным, но под этим спокойствием угадывались железная выдержка и самообладание. Кэл не сомневался, что взорвись сейчас в студии бомба, он и ухом не поведет.
Впрочем, даже не волевой характер мужчины заинтересовал Кэла: в мозгу у него всплыло смутное воспоминание. Могли ли они, скажем, работать вместе — или этот тип просто часто мелькает в выпусках новостей? Но как Кэл ни силился, ничего определенного припомнить не смог. Вероятно, зрительная память сохранилась лучше, чем логическая.
Внезапно до него долетели слова:
— …и что, на ваш взгляд, вам будет больше всего недоставать на «Виттории»? — спросила ведущая. При желании Кэл мог бы заглянуть ей в лицо, но для этого нужно было пересесть в другое кресло.
— Пожалуй, только Солнца. Обычно когда я так говорю, надо мной посмеиваются, но все остальное на «Виттории» есть. Или почти все. — Мужчина контролировал свою речь так же уверенно, как и выражение лица. Голос его никаких ассоциаций в душе Кэла не пробудил.
— Спасибо, что уделили нам время, несмотря на свою занятость. — Девушка повернулась лицом к зрителям и добавила: — С вами была Мишель Гарни,
Голограмма пропала, но через секунду на голой стене появилось новое изображение. Огромные печатные буквы назойливо объявляли:
САЛОН «ЗАБВЕНИЕ»
ИЗБАВЬТЕСЬ
ОТСВОИХКОМПЛЕКСОВ
УСЛУГИПОСТИРАНИЮ
Кэл непроизвольно вздрогнул и потрясенно уставился на стену. Через мгновение началась очередная сводка новостей.
— Компьютер, отключи звук.
— Слушаюсь.
— Винсент?
— Минуточку, я занят.
— Оставь свои идиотские шуточки и побудь минутку серьезным, хорошо?
— Хорошо.
— Что это еще такое? Что за «забвение»?
— Это такой салон.
— Я понимаю, но чем там занимаются? О каких комплексах идет речь?
— Если вы хотите забыть какой-нибудь неприятный случай, то можете пойти туда и попросить, чтобы вам стерли определенные воспоминания. Потеряли все свои сбережения в казино, жена сбежала с красавцем любовником — просто платите деньги, и вы снова счастливы и безмятежны. Вообще-то правильнее тут было бы сказать «пробел», поскольку примерно через год память самопроизвольно восстанавливается, но потом воспоминания оказываются как бы более мягкими, и с ними легче ужиться. По крайней мере так это выглядит в теории. Хотите более подробную информацию?
— Не сейчас. Возможно, позднее. Я был в подобном заведении прошлой ночью?
— Не знаю.
— А твое личное мнение?
— Возможно, хотя и маловероятно. Обычно пробел в памяти составляет год или около того, но уж не десяток лет, во всяком случае. Нужно совсем отчаяться, чтобы решиться выкинуть из жизни целое десятилетие. Кэл немного поразмыслил над услышанным.
— Похоже, в клиентах у них недостатка нет. Что, жизнь у людей нынче тяжелая?
— Это не единственная причина. Для некоторых это своего рода развлечение, встряска, понимаете? А кроме того, удобный способ лишить полицейских возможности заставить человека сделать признание.
— То есть можно совершить преступление, а затем временно стереть память? — Кэл был потрясен. — И тогда полиция бессильна?
— Если ставка — жизнь, — да.
— Следовательно, мне нет смысла жаловаться в полицию на потерю памяти.
— Абсолютно верно; там наверняка сделают вывод, что вы что-то утаиваете.
Интересно, думает ли преступник как преступник, если ничего не помнит о своих преступлениях? И о чем он вообще думает? Не исключено, что он рационалистически подходит к проблеме, убедив себя в том, что его жертвы заслуживали такой судьбы. Что это — первородный грех, или совершенно иная система ценностей, искаженная индивидуальным восприятием? Кэл не чувствовал себя убийцей, однако не был уверен в адекватности своих ощущений, а комментарий Винсента окончательно сбил его с толку.