Салюты
Шрифт:
— Эй, а я ведь и не знала, что ты у нас того, по девочкам. Теперь я точно не пущу тебя к себе в кровать, ну, мало-ли, от греха подальше! — Она громко смеется, а я, чувствуя внезапное напряжение, подхожу к ней, когда она показывает мне страницу со снимками.
— Кто тебе разрешал? — Хрипловатым голосом из-за шока от такой наглости бормочу я, вырывая из ее рук альбом.
Разумеется я никогда никому из знакомых не собиралась показывать их, собственно, как и сама Розмари — у нее, как и у меня, были копии именно этих двух снимков,
После смерти Розмари я нашла ее альбом и сожгла. А свой по-прежнему до сих пор ношу с собой по всюду, он все время находится в моей сумке, и это намного, так сказать, безопаснее, потому что никто из родственников ни в коем случае не будет шарить в моей сумке, в отличи от этой гиены.
— А предки то твои знают, или мне все-таки удастся сделать им сюрприз?
— Только попробуй...
— Хм, да и вариант, знаешь ли, не самый лучший, могла кого-нибудь и посимпатичней выбрать...Эх, бедняжка, что, с парнями настолько не везло, что на девушек стала прыгать, тем более на таких? — Она поморщилась.
—Признаться честно, никогда такого не понимала, это отвратительно выглядит. Расстреливать таких надо.
Я не хотела ее слушать. Появилось огромное желание заткнуть ее. Я как-то не задумывалась над своими действиями, все произошло как-то само собой — она оказалась прижата к стене, а мои пальцы сжимали ее бледную шею.
— Заткнись! Ты ничего о нас не знаешь, и не в праве осуждать это, как и все остальные! Засунь то, что ты называешь личным мнением, себе в зад!
Я смотрела в ее напуганные глаза и прекрасно понимала, что сейчас самое время разомкнуть пальцы, но такое ощущение, что тело просто-напросто меня не слушалось, я не могла ими пошевелить, это меня и напугало. Я опустила голову и закрыла глаза, подавляя внутри бушующую ярость. В ушах звон, я слышу лишь кашель, она обходит меня, а я прислоняюсь к стене, где только что была кузина, лбом.
— Тебе в психушку надо, идиотка, ты меня чуть не убила!
Я усмехнулась:
— Прости.
Уже через полчаса я завязываю шнурки на своих ботинках, подхожу к зеркалу и стягиваю с запястья резинку, чтобы собрать волосы в высоких хвост. С кухни доносится смех, громкие разговоры.
Да, давно такого не видела, чтобы вся семья вот так веселилась. Только вот настроения нет, к сожалению, хоть и хотелось бы присоединиться к ним.
Я делаю несколько шагов к кухне, чтобы меня уж наверняка услышали, но и не настолько близко, чтобы испачкать паркет и получить взбучку.
— Я пройдусь перед сном. Скоро вернусь.
Не дожидаясь какого-либо ответа или хотя бы внимания в свой адресс, я, закинув рюкзак на плечо, переступаю порог дома.
Я чувствую, что переступив эту невидимую черту, могу дать волю своим эмоциям, так и норовившим вырваться наружу.
Поднимаю ногу и делаю шаг вниз по ступени.
Но это лишь иллюзия свободы.
Которой на самом деле нет. Скорее всего я так и останусь пленницей своих же страхов и тайных желаний, о которых я даже не могу спокойно сказать вслух самой себе даже в пустой комнате. Например я боюсь измениться до неузнаваемости, я боюсь превратиться в нечто, во что
Поднимаю голову вверх.
На улице уже почти стемнело, а с неба, которое было затянуто тучами, моросил дождь.
Сейчас же мне было необходимо расслабиться и забыться.
Когда мы в последний раз приезжали в гости к Бушам, я оставила у их соседей на заднем дворе «сюрприз», который мне, к сожалению, негде было прятать дома.
Я перелезла через забор и направилась за заднюю сторону гаража Клиффордов, сразу заметив, что из их окон уже не горит свет. Отлично.
Бросив рюкзак на землю, я становлюсь на колени: у меня нет другого выхода, как рыть землю руками.
— Ты чего здесь? Пошли с нами к озеру!
— В следующий раз. — Бормочет он, даже не взглянув в мою сторону. — Там опять этот придурок Тони, и его безмозглая сестра. Не хочу с ними пересекаться.
Я хмурюсь, Дастин по-прежнему игрался с йо-йо, сам он был напряженным, из-за чего мне самой стало не по себе.
— Ну нельзя же их всю жизнь избегать, Дастин. Ты ведь не трус!
— Как раз-таки трус, Алекс. — Он наконец поднимает взгляд на меня — Я даже за себя постоять не могу.
В его глазах было столько грусти и обиды, что у меня мгновенно сжало сердце, единственное, что мне хотелось в данный момент, так это обнять его, что я и делаю.
У Дастина с самого начала не сложились отношения с некоторыми ребятами в школе, из-за чего он частенько возвращался домой с синяками и ссадинами, но никто ни о чем не догадывался, потому что тот спихивал все полученные царапины на скейтборд, с которого он якобы часто падал учась кататься, а синяки он замазывал моей косметикой, которую тайно брал до определенного момента... Пока я случайно не узнала об этом. Он просил, нет, даже буквально умолял не говорить ничего родителям, убеждал, что попробует разобраться сам. И я на это повелась. Я ничего никому не говорила, но я не стала стоять в стороне, когда зайдя в женский туалет, увидела что какие-то два ублюдка пытаются засунуть голову моего брата в унитаз. Да, может быть сейчас это звучит даже забавно, но мне тогда было совершенно не до веселья, и из-за устроенного мною скандала и чуть было не начавшиеся драки, меня чуть не выгнали из школы. Меня спасло лишь то, что Розмари, вечно защищавшая меня, в красках описала Директрисе всю возникшую ситуацию, в последствии чего, те парни, по их словам, получили наказание.
Но каким оно было, я до сих пор не знаю.
— Ты можешь сделать гораздо больше, чем думаешь. — Я улыбаюсь — Иногда нужно лишь рискнуть.
На его лице появляется вялая улыбка:
— И главное снова не облажаться.
— Не облажаешься, пошли! Нас уже давно ждут.
До озера мы шли пешком: Сара, ее Тони и Рошель, наши родители, и собственно, мы с Дастином. Так как мы с Дастином шли позади, то нас все время раздражало то, что Рошель все время оборачивалась к нам, и затем что-то шептала брату, хихикая. Вроде и ничего такого в этом нет, но ужасно раздражает.