Сам себе властелин. Очень светлые неприятности
Шрифт:
Не удержавшись, я хихикнул в кулак.
– Ваш дедушка пришёл, посмотрел на меня и смеётся. Вот, говорит, до чего необдуманные подписи доводят – всякие орки хотят по потолку бегать и бегают. Наглядный пример локального нарушения физики магией. Я ему: снимите меня, не могу слезть отсюда. А он: есть захочешь – сама спустишься. Будет тебе урок, чтобы аккуратней с желаниями обращалась.
– И как, слезла?
– Ну да, – Шагра рассмеялась, – к вечеру в животе забурчало, и по стеночке сползла. А магистр Гебизе внизу сидел и бутербродом дразнился!
В дверь без стука ворвался Фуфендуйский.
– Ну ничего себе! Вы ещё в постели! Вставайте, вставайте быстрее! У нас нет ни одной свободной минутки, поднимайтесь же.
Пришлось вставать, одеваться и следовать за неугомонным распорядителем. И понеслась тёмная душа!
Первым делом Фуфендуйский потащил меня завтракать.
– Кушайте хорошо, вам потребуются силы на целый день. Нет, это не ешьте, там чеснок! И это тоже не надо. А это вредно, дайте сюда.
В это же время помощница тёмного эльфа привела Клэр. При этом оба на нас шикали, чтобы мы не разговаривали и даже не переглядывались.
– Такая традиция, не спорьте. Тёмнобрачные должны всё делать вместе, но разговаривать до церемонии нельзя.
Тёмные боги, как я не люблю такие обычаи. Кто-то когда-то придумал, а ты мучайся и страдай. Вот возьму и тоже придумаю глупый обязательный ритуал, в качестве мести. Скажем, пусть тёмные эльфы, когда здороваются со мной, будут обязаны десять раз присесть и пять раз отжаться. Чем обосную? Да ничем – так здесь принято. Главное, заставить так делать первый десяток эльфов, а дальше пойдёт самоподдерживающийся процесс.
– Всё, заканчивайте с едой, у нас по графику следующий пункт.
Фуфейндуйский потянул меня одеваться в парадный мундир и накладывать грим. На всякий случай рядом вертелся Мошуа – вдруг что-то будет сидеть не так?
– Ви таки слишком сильно дёргаете, когда застёгиваете. Это не мешок, а настоящее произведение искусства. Ой, зачем ви сделали тут складочку?! Нет, она не маленькая, её все сразу увидят. Уберите руки, я сейчас сам всё разглажу.
– Мошуа, уберите утюг немедленно. Честное слово, ещё одно замечание, и я посажу вас на время свадьбы в подвал.
Гоблин с Фуфендуйским переглянулись.
– Молодожёны всегда такие нервные, – решили они и продолжили наводить мне «красоту».
– А теперь грим.
– Слушай, Веня, давай без этого. Я понимаю, невесте – макияж, всё такое. Меня зачем мазать?
– Никто вас «мазать» не собирается. Макияж и грим – это не одно и то же. Первое – для красоты, второе – для выразительности. Сейчас я вам всё покажу.
Фуфендуйский усадил меня в кресло и вытащил шкатулку из потемневшего старого дерева. Под тёмной крышкой лежала пушистая кисточка, от которой так и несло магией.
– Закройте глаза.
По моему лицу прошлась лёгкая щекотка, будто ветром обдало.
– Всё, можно смотреть.
Забавно. Действительно, магический грим – черты лица стали выразительней, будто переборщили с резкостью.
– Теперь все ваши подданные увидят вас в лучшем виде.
– Ви таки закончили? – Мошуа подвинул эльфа. – Дайте мне поправить костюм, в конце концов.
Но гоблин ничего не успел сделать. На пороге появился Уру-Бука в пышном мундире с золотыми аксельбантами и начищенной до зеркального блеска кирасой.
– Владыка! – громогласно объявил орк. – Во исполнение клятв я должен проводить вас на брачную церемонию.
– Веди.
Я встал и пошёл к выходу. Честно говоря, мне хотелось обернуться и показать гоблину язык. Достали они меня этой подготовкой до печёнок.
На подходе к тронному залу нас встретил караул орков. Расфуфыренные не хуже своего генерала, они обнажили мечи и подняли вверх, приветствуя меня. Красивое зрелище, что ни говори.
Внутри меня уже ждали. Узкий круг моих домашних, несколько приглашённых уважаемых гостей из города и орк со скелетами. Последние начистились так, что больно было смотреть. Кто бы мне сказал несколько лет назад, что жениться я буду в такой компании – дал бы в глаз за издевательство.
Я прошёл через зал, остановился за четыре шага от трона и стал ждать. По традиции, невесту к жениху должен подвести её отец. В нашем случае он этого сделать не мог – увы, родители Клэр скончались ещё до моего появления в этом мире.
Теоретически, если покопаться в хрониках, можно было найти прецеденты, когда некромант специально оживлял родителя для этого важного дела. Но Клэр категорически заявила – не надо. «У папы, – сказала она, – может возникнуть соблазн раздать кой-какие долги. Зачем нам война после свадьбы?» Так что образовалась неожиданная вакансия. Обсуждение чуть не закончилось дракой – сразу два претендента на роль посажёного отца сцепились и принялись выяснять, кто более достоин. Гуго и мумий орали друг на друга, требовали уважения, предъявляли аргументы и собирались устроить дуэль.
– Обойдётесь, я поведу девочку, – заявила бабушка. – А кто несогласен, пусть выйдет против меня с двуручником. Есть желающие? Ну вот то-то же.
И магистресса Матильда усмехнулась так, что сразу стало понятно – не зря её при жизни звали гром-матерью.
По толпе гостей пролетел лёгкий шепоток: идут, идут! Я повернулся, и сердце защемило. Они были как чёрная и белая королева, кауаффий и молоко, ночь и день.
Бабушка в белоснежных бинтах, сияющем, как голубой лёд, платье и алмазной диадеме – настоящая дама, хоть и давно умершая. Могу представить, как она блистала на балах при жизни и как бесился от ревности мумий, когда был молод.
Рядом шла Клэр, ослепительно прекрасная. Чёрное платье в пол, туманная дымка кружев, делающая силуэт лёгким и изящным, тёмные драгоценные камни в серебре. Казалось, будто сама ночь идёт ко мне, сияя звёздами.
Подведя ко мне невесту, бабушка подмигнула и шепнула:
– Держи своё сокровище, Ваня. Была бы мужчиной, отбила бы у тебя красавицу.
Я взял Клэр за руку, и мы шагнули к трону.
Калькуара не стала никуда нас переносить, а появилась сама. Как всегда, очаровательная и блистающая. Каштановые волосы, ниспадающие локонами. Голубые глаза смотрели с хитринкой. В этот раз она выглядела по особенному торжественно и радостно.