Самаэль
Шрифт:
— Ага, и каждый хочет урвать кусок побольше, да так, чтобы руки не запачкать…, - я понял главное, что он не знает, что эта девчонка — это Ева. — Я жду решения…, - и, чтобы закончить этот разговор, провожаю его в зал. Сам иду в свой кабинет, что-то последнее время моим любимым занятием стало — думать.
Не успел вернуть в кабинет, как появился Фил, администратор клуба, с новыми счетами и проблемами, которые надо было решать незамедлительно. Я не знаю, как умудряются протискиваться в клуб торгаши наркотой, или это мажористые детки ее тащат сюда, но это — вечная битва… Сколько раз охрана была оштрафована по этому поводу, не сосчитать… И вот опять, попался один гондон и грозит
Время летит стремительно. Пока был в подсобке клуба, в ресторане гремела развлекательная программа. У Евы появились поклонники, и некоторые приходят в ресторан только ради ее шоу. Забавно. А, почти месяц назад, я сомневался в ее способностях. Теперь же не могу представить клуб без Евы, она так гармонично влилась, что даже вечно недовольные танцора перестали нудеть и жаловаться друг на друга. А, главное, я не могу уже представить своё будущее без нее, такое чувство, что она центр, и на ней все завязано, что без нее — нет ядра…
Опять вернулся в кабинет и не прошло и пару минут, как моя дверь с грохотом распахивается и бьется об стену. Демон проснулся…, ощетинился, кожа на затылке заколола маленькими иголочками, такое чувство, как будто шерсть дыбом встала, как у боевого пса.
На пороге стоит Самарский Сергей Владимирович, собственной персоной.
— Вас не учили стучать прежде, чем дверь выносить? — спрашиваю, смотря на него изподлобья.
— Я сомневался, но это ведь она, да? — я конечно понял про что он… Но, а если б я был не в курсе, звучало б как исповедь психа. — Ее ведь Евангелина зовут?
— Пройди в кабинет, закрой дверь и сядь. — Он делает все в точности, как я ему сказал. Плюхается в кресло на против и прикрывая лицо рукой, судорожно трет лоб. — Я и не надеялся, что когда-нибудь увижу ее… Как давно она работает здесь?
— Я не знаю о ком ты? Евангелин у меня в штате нет, ни среди работниц клуба, ни среди работниц ресторана. — почему, собственно я должен выкладывать ему все, много лет его не волновала ее судьба, а тут прямо — дайте мне премию «отец года».
— Я, — он убирает руку и смотрит мне прямо в глаза, — знаю, что ты всегда в курсе всего. Тебе и рассказывать не надо, ты каким-то шестым чувством…, Хм…, как гребаный экстрасенс… или кто? Как тебя называют, Ангел…, Демон?
— Ты пришел ко мне зачем? — надеюсь он не собирается мне изливать душу и рассказывать слезную историю расставания с дочерью на долгие, сколько, почти шестнадцать лет?
— Я видел ее сегодня мельком, в зале… Если вчера, точнее сегодня ночью, во время ее выступления я сомневался, то сейчас, я просто уверен, что твой хореограф, а точнее Евангелина — моя дочь, понимаешь? — взгляд человека на грани сумасшествия. Его и правда зацепила вся эта ситуация. — А все этот танец… Мать отдала ее на гимнастику в четыре года, Евангелина была очень способной, и уже чрез год выделывала такие трюки…, а потом эта песня… Она только появилась, и Ольга слушала ее везде — в машине, дома. А потом случилось, что случилось… После Новогодних праздников пошел шмон, и нас повязали. — Сергей уставился в одну точку и рассказывает, как на автомате. — Ольга была уверена, что я просто бизнесмен, и мне удавалось скрывать грязную сторону своей жизни, но, когда мне предъявили статью «убийство», да еще и группой лиц, что тут сказать? Адвокаты не зря ели свое хлеб, дали меньше меньшего, но, когда я вышел, их уже и след простыл. Да я и не искал…, обиделся…, озлобился. Подумал, хер с ней, что баб в мире мало…, да так и не
— Это — все печально, но Евангелина Самарская у меня не работает. Моего хореографа зовут Ева Матвеева.
— А отчество?
— Ну, да — Сергеевна… — подтверждаю, — но мало ли Сергеев в мире…
— Хоть отчество мое оставила, и на том спасибо. Матвеева — это ее девичья фамилия. А имя укоротила, Евангелиной я назвал, она хотела другое имя дать при рождении. Я хочу с ней поговорить.
— Я рад за тебя, но не уверен, что она хочет говорить с тобой. У нас, когда-то заходил разговор о родителях… Она говорила, что все помнит, но не хочет вспоминать. — открываю приложение, где видео с камер наблюдения и ищу, где бегает моя мышка… В ресторане нет, странно…, - А когда ты видел ее?
— Сразу после выступления группы на сцене.
Смотрю на часы, прошло минут двадцать не больше. Отматываю видео и смотрю на камеру, которая пишет в коридоре, там, где ее кабинет. А вот и Ева, мчит на всех парах. Делает шаг, дверь черного выхода открывается, кто-то притягивает ее к себе, рука ложится на лицо… Ева за долю секунды обмякла в руках незнакомца. Тот подхватывает ее и…, дверь закрылась.
— Су. ка… — тяну я.
— Что? — спрашивает встревоженно Самарский.
— Сиди здесь, — подрываюсь и бегу в кабинет охраны.
— Игнат! Что за сукаебатьтвоюмать происходит, вы что совсем охуели здесь и расслабились. — Я так же, как и Самарский начинаю свой монолог с выбивания двери. Игнат стоит возле стола с мониторами и поворачивает на меня голову, а взгляд говорит о том, что он вообще не в курсе, за что предъява.
Подхожу к ним, тыкаю пальцем в окошко на экране, которое отображает видео с того самого коридора. Блядь, у них из-под носа воруют человека, а они ни сном ни духом.
— Эту, — смотрю на часы, — на двадцать семь минут назад, мотай обратно, — охранник отматывает видео, уже пошла двадцать девятая и тридцатая минута, а на экране ничего. — Стоп, — говорю я. О том, что у меня дублируется видео с камер, знает только Игнат. Смотрю на охранника, руки дрожат, весь побелел, на лбу испарина, — говори, — приказываю голосом, не терпящим возражения.
— Я не хотел, он меня шантажировал, я ему денег должен — начинает блеять этот гондомет. Размахиваюсь и со всей дури бью ему в морду, он падает со стула на пол и начинает скулить. Наплевав на принцип, лежачего не бить, со всей дури бью ему под дых ногой. Тварь. — Если с ней, что случиться ты труп. Молись… Кто? — сажусь на корточки рядом и жду ответа, — Кто дал тебе приказ? — беру рукой его за подбородок и сильно сжимаю, поворачивая его голову и заставляя смотреть мне в глаза.
— Кит…, это был Кит.
— Что ты сделал?
— Застопорил камеру на десять секунд и дал сигнал, когда она проходила возле двери.
Отпустил его лицо. Поднялся и смотрю на Игната, тот хоть и бывший военный, но по ходу еще не вкурил, что произошло. В Игнате я уверен на все сто, мы с ним многое прошли и не мог он меня слить…
— Ингат, Еву похитил Кит, угадай по чьей указке, этот…, - пнул ногой еще раз, валяющегося на полу охранника, — застопорил видео. Он же, сука, не знал, что у меня отдельный доступ к камерам и свои сервер… Позови двоих, пусть заберут этого в подвал. Сделайте так, чтоб он запомнил, что здесь работают не лохи позорные…, но живым оставить.