Самая последняя правда
Шрифт:
– Возможно, и знаком, просто вбит в записную книжку телефона. Я же не запоминаю все номера! А вы, собственно, что хотели?
– Вот эту распечатку я получила только что в милиции, – не отвечая на его вопрос и не представившись, сказала я. – На этот номер поступил звонок с вашего телефона. Сим-карта зарегистрирована на вас. А номер принадлежит той самой Ирме Линдгардт, которая меня и интересует.
– Но я не знаю никакой Ирмы Линдгардт, – недоуменно пожал плечами Леонид и повернулся к залу.
Пожилой мужчина поднял голову от своего ксерокса и посмотрел на нас.
– Вы Леонид
Парень кивнул.
– Это ваш номер? – я показала ему обведенные фломастером цифры в распечатке.
– Да, но бывший.
– Бывший?
– Да, у меня украли телефон в маршрутке, буквально пару дней тому назад, – сообщил Корецкий. – В милиции, кстати, есть об этом данные.
– Прекрасно, я сегодня же все это уточню, – кивнула я. – И все же, расскажите мне об этом случае с кражей поподробнее. Мы занимаемся делом об исчезновении женщины. Буквально перед тем как она пропала, ей позвонили с вашего номера. Выходит, звонили не вы?
– Скорее всего нет. Я не знаю ни имени этой женщины, ни когда она пропала, – выдавил улыбку Корецкий.
– Речь идет о той самой Ирме Линдгардт, о которой я спрашивала вас с самого начала. А пропала она позавчера, второго декабря. Когда у вас украли телефон, при каких именно обстоятельствах?
– Я сам виноват: на вокзал торопился, в задний карман его сунул, – с сожалением проговорил Леонид. – Вот его и вытащили. А может быть, и сам обронил, кто теперь знает! Это было первого числа. Вот так неудачно началась для меня зима.
– А почему же вы сразу не заблокировали сим-карту? С нее же могли наговорить бог знает на какую сумму!
– В Долинск я уезжал, свадьбу снимать, – пояснил Леонид. – Мне заказ этот давно поступил – друг женился, а невеста его – из Долинска. В поезде только я и обнаружил, что телефона нет. А вернулся вчера вечером, так что в сотовую компанию попал только сегодня утром. Кстати, они меня обрадовали: баланс на нем практически прежний. Так что мне какие-то вполне порядочные воры попались! – невесело пошутил он.
«Если это воры, – подумала я. – И если все вообще было так, как он рассказывает».
У меня в памяти тут же всплыла фраза, оброненная Виолеттой, секретаршей фирмы «Абсолют», о том, что влюбленный в Ирму менеджер Эдик Лавров снимает квартиру в районе вокзала. Вряд ли, конечно, менеджер преуспевающей фирмы стал бы воровать телефон у фотографа в маршрутке… но кто знает, как все это получилось? Теоретически можно себе представить, что Эдик его просто нашел и позвонил Ирме, чтобы сказать ей что-то личное. Но зачем он звонил с чужого номера? Не хотел, чтобы дама сердца догадалась, кто это? Играл роль ее тайного воздыхателя? Детский сад какой-то! Хотя и лет ему не так уж много, если рассудить.
Или все-таки он имел какие-то не совсем чистые намерения? И он ли вообще звонил Ирме? Так или иначе, ответить на эти вопросы, не пообщавшись лично с Лавровым, я не могла. Но сейчас был разгар рабочего дня, так что спокойно с ним побеседовать у меня бы не вышло. Организовать слежку за Лавровым тоже не представлялось мне целесообразным: серьезных оснований, чтобы заподозрить его в исчезновении Ирмы, пока что не нашлось, все это лишь одни мои предположения. И
«Кстати, а не существует ли между ними сговора?» – внезапно мелькнула у меня новая мысль, когда я покинула «Кронос» и поехала по домашнему адресу Чайника, полученного в «Абсолюте». Мысль была чисто интуитивной, и я стала искать в ней логику.
Во-первых, они близки по возрасту. Лавров пришел в «Абсолют» вскоре после ухода Чайника – это во-вторых. Жалко, что я не подумала спросить о том, откуда он пришел, по рекомендации или без. Но что за этим стоит? Ребята разработали долгосрочный план отмщения начальнице отдела кадров? Или они вообще нацелились на всю контору? Мало похоже на правду – слишком уж сложно. И потом, по словам представительниц женской части коллектива, Лавров питал к Ирме искреннюю симпатию. К тому же если у Чайника и был мотив отомстить Ирме, то у Лаврова он совсем не прослеживается. Даже если они друзья неразлейвода с Чайником – что еще совершенно не факт, – то это вовсе не значит, что Лавров стал бы Чайнику помогать в столь… специфическом деле.
Добираясь до дома Чайника, я успела составить примерную схему, которой собиралась последовать при общении с ним. Вести себя нужно уверенно и жестко, может быть, даже припугнуть его, припомнив ту летнюю историю с мошенничеством. Жалко, фактов и улик у меня маловато – только недавнее появление Чайника у порога фирмы и выклянчивание денег у директора. Располагай я хоть еще какими-то фактами, мне было бы легче припереть его к стенке и заставить говорить. Впрочем, вертелась в моей голове одна мыслишка, некое подозрение, возникшее в результате анализа кое-каких известных мне деталей… Но сориентироваться относительно этих деталей я могла только по ситуации.
Остановив машину неподалеку от дома, где проживал Чайник, я для начала решила бросить кости, дабы предварительно убедиться в своей правоте. В конце концов, вчера эти верные советчики предупредили, что мне придется покинуть мои владения на неопределенный срок. Впрочем, я не могу припомнить ни одного случая, чтобы они хоть когда-нибудь ошиблись.
«14+28+6» – «Вы станете обладателем властных полномочий. Только не теряйтесь!»
– Браво, мои дорогие! – радостно воскликнула я. – Спасибо, что подбодрили меня!
Узнав предсказание костей, я уже ни в чем не сомневалась. Достала свой сотовый и набрала номер Чайника, надеясь, что он не сменил его.
– Добрый день, могу я поговорить со Станиславом? – начала я, услышав в трубке негромкий тенор.
– Я слушаю… – с легким удивлением проговорил он.
– Я вас беспокою по профессиональному вопросу, – быстро затараторила я. – Дело в том, что у меня сломался ноутбук, я случайно пролила на него сладкий кофе, и никто теперь не знает, что с ним делать. А у меня там очень важные данные! О вас мне рассказал один мой знакомый, он говорил, что вы – просто компьютерный гений! Я прошу вас, если вы не очень заняты, помогите мне, пожалуйста! Я вам очень хорошо заплачу!