Самая правильная ведьма. Трилогия

Смирнова Ольга Викторовна

— Только так и можно, девочка. Только так и можно, — вздохнул Дирьярд и вновь занял свой пост у камина. — Посмотри, кем я стал. Что я имею. Это вершина, предел мечтаний любого колдуна. Признаюсь, после гибели Мариссы я горевал… пару дней, но потом решил, что это даже к лучшему. Требовательные любовницы, водоворот чувств, цветы… вся эта сентиментальная чушь тормозит развитие личности. Кстати, именно поэтому я много лет назад принял решение переехать в Калерию — там не было знакомых и родных, которые мешались бы под ногами. Слишком много ненужных деталей, слишком сложно, слишком муторно. Времени банально не хватает и на науку, и на семью. Приходится выбирать. И я рад, что в свое время выбрал правильно, пусть и с небольшой помощью небес.

— То есть аварию вы называете помощью небес? Я верно поняла? — В голосе Миры звучал

настоящий ужас. — Это было… правильно и хорошо? Так, что ли?

Дирьярд покачал головой:

— Я полагаю, что да. Думать по — другому было на тот момент слишком больно… да — да… больно даже мне. Я искренне горевал по твоей матери, но знаешь поговорку: делай, что должен и будь, что будет? — Мира машинально кивнула. — Так вот. Начну сначала. Я впервые встретил твою мать, когда она была невестой Рича. Был свидетелем на их свадьбе и уже тогда меня зацепила ее надменное, показное, как мне тогда виделось, равнодушие к знакам внимания, оказанным мною. Я не стал добиваться тогда окончательной победы — навалилось много дел, связанных с переездом и обустройством на новом месте. Затем я подыскивал себе подходящую жену, затем свадьба, новые начинания. Спустя год родилась Тесса, и жену я… удалил. Занялся воспитанием дочки сам. От женщин, тем более, матерей, одни неприятности и сентиментальности. Никакой рациональности и здравого смысла. А потом… получилось так, что я навестил брата. Спустя долгое время. Увидел Мариссу. Все та же холодность и полное пренебрежение — ведьма, что сказать. И закружилось. В этот раз я не сдерживался. Я и не хотел сдерживаться. Дал себе волю. Ухаживал, дарил подарки. А она — отвергла, — в тихом голосе Дирьярда звучало удивление. — Отвергла меня; швыряла мне в лицо то, что я ей предлагал…

— Вот уж счастье великое! — с жутким сарказмом сказала Мира.

— Признаюсь, я зачаровал зеркало под влиянием эмоций, пылая яростью из-за того, что какая-то ничтожная ведьма осмелилась отказать мне, но при этом послал его с письмом, к которому привязал портал. На случай, если она вдруг одумается и придет ко мне за помощью — находясь в здравом рассудке. Я грезил о том, что она будет молить об избавлении, согласится на любое требование, лишь бы снять проклятие. Чувства во мне клокотали, как в вулкане, потому заклинания получились мощными, действующими даже столько лет спустя. Но она не пришла… Знала, чем все закончится, и не пришла. Гордая была, дрянь. Странная забота о своей дочурке, не находишь? Марисса предпочла смерть бесчестью, а после хоть трава не расти. Как помпезно, пошло звучит, но это так. Это и есть материнская любовь? Я воображал ее несколько по — другому. Но это лирические отступления… — Мира тихонько вздохнула, не в силах вымолвить ни словечка. — Я понимал, что не будет мне покоя, пока Марисса жива и счастлива. Особенно второе. Не будет мне покоя… а что касается брата… случайная жертва своего же безалаберного отношения к вождению. Да и к жизни в целом, надо заметить. Он просто немного ускорил развитие событий.

Полностью уничтоженная, Мира сидела на диване и не понимала, зачем она вообще это слушает. Бред! Ни один нормальный человек, да и колдун, не может иметь такого ледяного сердца! А она-то еще гадала, почему он не дал о себе знать, когда ее родители погибли… теперь осознала — к счастью…

— … а потом я уехал. Как только убедился, что Марисса в зеркало посмотрелась, но ко мне обращаться не собирается… Через три года я был отомщен. Мои высмеянные чувства и раненная гордость…

— Дурак! Какой ты дурак! И сволочь! — Мира периодически забывала, что к новоиспеченному дяде она должна вежливо обращаться на "вы" и не обзывать "дураком" или "тварью". Но что возьмешь с эмоционально неустойчивой ведьмы? Дирьярд с укором покачал головой, однако заострять на этом внимание не стал. Пока. Да, Мира — вылитая мать. Перед внутренним взором колдуна до сих пор стояли дерзкие, с каплей насмешливого сочувствия глаза единственной женщины, которая посмела ему отказать. Да еще в столь оскорбительной манере. — Ты… чувства… гордость! Да плевать на них… три кучи наложить… моя мать имела полное право послать тебя куда подальше! У нее была своя жизнь. У нее был муж, ребенок! Почему она должна была все это бросить, стоило тебе поманить пальцем?!

— Потому что я так захотел, — просто ответил Дирьярд. — Потому что на то была моя чертова воля. И кто она такая, чтобы говорить мне "нет"? Чтобы отвергать мои чувства? Простая ведьма без роду, без племени. Да она от счастья, что удостоилась внимания колдуна такого уровня, должна была ботинки мне лизать, а не физиономию воротить. Поублажала бы меня пару лет, да и вернулась бы обратно…

Миранда вскинула голову и в упор посмотрела на колдуна:

— Чувства? О каких чувствах вы говорите? Похоть? Алчность? Да вы просто завидовали своему брату, у которого было то, чего вы себя добровольно лишили! Любящая семья, верность, преданность! Все, чего вы в принципе недостойны!

— Может, ты права, но мы об этом узнаем со временем, ведь так?

— А… цветы? На кладбище? Ваших рук дело? Зачем тогда? Зачем тратить столько сил на какую-то жалкую мёртвую ведьму и её мужа?

Дирьярд лукаво усмехнулся:

— Поймала. Ты меня поймала. Это дань уважения. Как ты сказала — Рид был моим братом, а Марисса — его женой? Верно. То, что я ее проклял, и, по твоим словам, стал причиной их гибели, ни в коем случае не отменяет посмертных традиций нашей семьи. Ровно тоже самое происходит раз в год в усыпальнице наших с ним родителей. В империи Ион — все же это наша родина.

— Нотариус? Тоже ваших рук дело?

— Тот, со смешной фамилией? Да, моих. А что, не ясно? — На лице Дирьярда отразилось искреннее удивление. — Надо же и мне как-то развлекаться. Правда, это совсем другая история. Раз Тесса решила поиграть в детектива — почему бы не устроить ей настоящее приключение? Она так верила, что действует вопреки моей воле и без моего на то позволения. Так радовалась свободе и тому, что обхитрила меня. Строила планы, искала, пряталась, что-то выясняла. Расправляла крылья. Я не смог ей отказать в такой малости — пусть побесится перед тем, как в университет поступать. Пусть… как говорится, чем бы дитя не тешилось… кроме того, если бы нотариус был жив, все вышло бы куда скучнее. Он бы дарственную вам расшифровал, и вы бы сразу все поняли. Я так не хотел, вот и пришлось вмешаться.

— Это невероятно. Это просто… чудовищно. Это… Вы ни в грош ни ставите жизни окружающих, так? Для вас мы — пешки, мусор?

— Почти угадала. — Дирьярд грустно улыбнулся, что совершенно не соотносилось со словами, которые он произносил. — И в этом я тоже признаюсь — ты заслужила. Со временем, когда величие приобретает вселенский размах, — "потрясающая скромность", отстраненно подумала Мира, не пытаясь более понять ход мыслей колдуна. Просто слушала. — Начинаешь мыслить другими категориями, девочка. Более масштабными, глобальными. Привыкаешь думать о благе миллионов, а не единиц, даже не сотен. Случайные жертвы бывают всегда, это неизбежно. А если при этом игра становится в разы интереснее, кто же меня осудит? И кстати, раз уж мы заговорили начистоту, расскажи мне — почему ты до сих пор жива? Я был приятно удивлен, когда это обнаружил.

— В смысле? — У Миры похолодело в животе. Внутренности скрутило от нехорошего предчувствия. — А почему я должна быть мертва? Из-за проклятия? Ну так я его сняла. Рич помог.

— Ага, гений местного разлива. Слабак и несдержанный щенок. Нет, я говорю, не об этом. Кстати, именно твое любопытство и поставило меня в известность о происходящем. В тот момент, когда ты нашла мои подарки, я об этом узнал — догадался в свое время поставить сигналку, чтобы сразу точно узнать, брала ли их Марисса в руки. И как оказалось, не только для этого она пригодилась. Предусмотрительность во всем обеспечивает колдунам, знаешь ли, долгую и относительно спокойную жизнь. Признаюсь, первый мой порыв был очень и очень нехорошим. Я хотел тебя убить. Но поразмыслив, пришел к выводу, что это будет так обыденно, так скучно. Куда более забавно — понаблюдать за тобой, за тем, как ты мечешься в поисках ответа, испуганная, растерянная, ничего не понимающая. Я даже принял кое — какие меры, чтобы тебе все просто так не далось.

— То есть? — не поняла Мира — все эти откровения плохо действовали на ее мозговую деятельность. — Какие такие меры?

— Теорин.

И опять у неё — в который раз за время разговора — отвалилась челюсть.

— Мм… т — т-т… в…вы… теорин — это ваших рук дело? Неет, теорин — это месть моей названной сестры за то, что облила ее кое — чем вонючим…

— В какой-то степени… однако, сама бы она до этого не додумалась…

Мира запуталась окончательно:

— Что вы имеете в виду?