Самая правильная ведьма. Трилогия
Шрифт:
Тим если что и понял, так это то, что допрос откладывается из-за Миранды, которая никак не хочет от него отцепляться, а внушать Корнелии почтение и ужас, когда у него на коленях девушка сидит — смешно даже надеяться. Но и оставлять пленников в своем доме он не собирался — у них с Мирой дела найдутся и без этой кислой парочки. Поэтому, наплевав на позднее время, достал телефон и набрал номер брата.
— К тебе можно двоих закинуть до утра? — На том конце провода кто-то сильно закричал и заматерился, но Тим едва слушал, потому что как раз в этот момент Мира полезла шаловливой ручкой в его карман, передний, отчего Тим чуть не взвыл. Тесса высокомерно хмыкнула, поняв, что больше ничего интересного не случится, а смотреть на этих влюбленных
После этого он завершил разговор, открыл портал, и вопросительно взглянул на Миру:
— Ты со мной? Правильно я понял?
Мира, глаза которой ничего не видели, кроме любимого лица, слепо кивнула — куда угодно, лишь бы покончить с этим поскорее и загнать добычу в спальню. Или в ванную, или на этот самый кухонный стол… или куда угодно, только быстрее, быстрее!
Тим нервно провел рукой по волосам, заметно волнуясь от накала чувств, который читался в широко распахнутых зеленых глазах, которые следили за каждым, самым незначительным его движением. Ему было одновременно и неловко, непривычно, и чертовски приятно, что его так… любят, наверное, да? Она ведь любит его?
На одно плечо рядовой Брайт взгромоздил ведьму, а Егору вместе со стулом пришлось самому прыгать до портала, как гигантскому зайчику — мутанту, забыв про природные позывы.
Парень шагнул в темноту материи — чуть впереди Миры. Они оказались в гостиной Рича, который уже ждал их в дверях — злой, всклокоченный и в одних пижамных штанишках — ну совсем как во время их первой встречи!
— Что? Не нравится? — бросил ядовито, поймав осуждающий взгляд Миры. — А нечего по ночам в гости заявляться. Я ради вас в костюм облачаться не собираюсь. Давай уже своих сусликов, — это он бросил Тиму.
Рядовой Брайт без особого пиетета положил ведьму на пол, поставил рядом испуганного Егора, который уже был согласен на все, лишь бы его оставили в живых, и произнес:
— До утра подержи.
— Мне параллельно. До утра так до утра, — без выражения ответил Рич и сжал в ладони амулет, болтавшийся у него на груди. — Но если сдохнут, я их трупы развеять не смогу, учти. По крайней мере, следующий месяц точно. Или три, как повезет.
Егор от такого заявления подавился, но больше ничего сделать не успел — вокруг пленников заклубилась тьма, и через мгновение поглотила обоих.
— Но… куда их? — заикнулась было Мира, которой совесть все же не позволяла бросить бывшую подругу и бывшего же приятеля на произвол судьбы и Рича.
Рич не обратил на ее слова внимания, а Тим пояснил, что в лаборатории устроен особый пространственный карман, небольшой, три на три метра, куда колдун обычно складывал всякую всячину — остатки от тел, над которыми проводил опыты, тех, кому еще только предстояло послужить благородному делу науки, и так, мелочевку, которая вроде как и не нужна сто лет, но и выкинуть жалко — а ну как пригодится? Вот туда-то и были отправлены пленники.
— А если?.. — начала было ведьмочка, но Рич ее оборвал:
— Только по частям. Ведьма она или кто… но только по частям.
То есть до утра злопыхателям из камеры не выбраться… Мира слегка улыбнулась, представив, как разозлится Корнелия, когда очнется среди всего этого великолепия и "цветочного" благоухания, и как влетит нерешительному Егору за то, что не защитил свою девушку, а малодушно сдал ее со всеми потрохами рядовому Брайту.
Глава 12. в которой Рич снова нарывается на неприятности
— Эээй, убогая! Вставай немедленно! Вставай, кому говорю! А то сейчас материализуюсь и оплеух навешаю! Не посмотрю, что ты — прости Истина! — девушка. Вставаааай! И этого своего буди… чтоб ему… да с такой фантазией надо в писатели идти, а не гробить себя на городской службе. Хи — ха.
Миранда, еще не проснувшаяся, с закрытыми глазами и нескоординированными движениями, села на постели.
— Что надо? — промямлила, едва ворочая языком. — Чего приперся?
— Ты за речью-то следи. Приперся я. А кто ж, кроме меня, будет за тобой присматривать, да тайны таинственные помогать раскрывать? Сама-то, поди, не семи пядей во лбу. Сказал ведь о кладбище? Сказаааал. Ты бы никогда не дотумкала.
— Сказал, — согласилась Мира, с усилием разлепляя веки и тоскливо понимая, что на дворе — глубокая ночь, и спать хочется неимоверно. — Только из этого больше путаницы вышло, чем толку. Совершенно непонятно, кто и зачем это делал. Да еще и колдунью эту на свою голову встретили.
— Правильно, — подтвердил Петр, плавно колыхаясь в воздухе — видно его почти и не было, только очертания. — Из тебя сыщика не выйдет, это я со всей ответственностью заявляю. Посуди сама — какой из коровушки сыщик? И из хахаля твоего — тоже. Вместо того, чтобы привязки заклинания иллюзии искать на захоронении, отслеживать магию — хотя кому это нужно, если есть выстроенный братцем твоего хахаля путь? — вы из себя доморощенных детективов корчите, ведьм допрашиваете, с которыми и так все ясно, как дважды два.
Мира проснулась окончательно:
— Ты что-то знаешь? — спросила требовательно. — Ты что хочешь сказать?
Рыжий возвел глаза к потолку — хотя Мира этого и не видела, но могла поклясться, что он так сделал — и шумно вздохнул.
— И за что мне такое счастье? У всех подопечные как подопечные. Все в порядке вещей — если подшефная — баба, то постоянные истерики, если мужик — то постоянные бабы. И это хотя бы логично. Но ты… ты… — ангел прихрюкнул от возмущения. — Слушать — не слушаешь, везде, где не надо лезешь, нос свой длинный суешь. И за это по жопе непоседливой получаешь. Но разве тебя это чему-то учит? Разве ты хоть на секунду задумалась, каково мне, твоему ангелу — хранителю на испытательном, между прочим, сроке, читать отчеты о твоих "подвигах"? Ты хоть понимаешь, что у меня тоже нервы? Стрессы? Боли в груди? Ем как слон, стал раздражительным, перестал спать нормально и вдобавок ко всему нервный тик приобрел! А оно мне надо?! Я уж и валерьянку пил; и пустырник пил, даже ел только что сорванный — цветочки, листочки и стебельки, бррр, гадость редкостная, а ты хоть знаешь, что он еще и мочегонный, мать его?! Я вот не знал, и за это тебе спасибо отдельное… глицин ведрами глотал; транквилизаторы, ноотропы, нейролептики, ромашка, мелисса, масло шалфея мускатного, душица, мята! Я, блин, таким специалистом по таблеткам и травам стал! Я теперь врачебный кабинет могу открыть и за деньги живых лечить от всего, начиная с банального насморка и заканчивая секреторной диареей, а ты никак не уймешься!.. Корова! Убогая! фууух… выговорился… наболело…
Миранда застыла на постели, открыв рот и выпучив глаза — такого она от рыжего не ожидала. Сколько эмоций, какая экспрессия! Хоть сейчас на подмостки в Имперский театр — стоячая овация обеспечена. А самое главное — вряд ли в сказанном есть хоть крупица правды, уж больно Петр любит на ее чувствах поиграть. Затейник, чтоб ему икалось сто лет. Поэтому, поразмыслив, Мира пропустила мимо ушей все вышесказанное и ответила только:
— Чего надо? Говори толком, а то спать хочется.
— Этого и следовало ожидать. Ты — убогая, и желания твои — убогие. Говорю же, даже идиоту понятно, что портал, открытый Ричем и поток магии, инициировавший бурный рост цветочков, каким-то образом пересеклись в пространстве. А что это значит? — вопросил трагическим шепотом и добавил задумчиво: — хотя неее… чего это я… ты даже не идиотка… все гораздо, гораздо хуже… но так или иначе… — и как рявкнет: — усекла?! Или по буквам повторить, чтоб лучше доходило?