Самая темная страсть
Шрифт:
— Полезная угроза.
Возможно, если бы она напомнила ему достаточно, то он начал бы понимать, что он действительно, нуждался в ней.
Он не ожидал ответа, только вёл её вниз коридора, удерживая её стоя всё время.
Даже лучше, он перенёс её по лестнице вниз.
Кое-что, чем она наслаждалась бы гораздо больше, если бы не была настолько отвлечена.
Стенки были увешаны картинами небес — ангелы, она
узнала, полет сквозь облака — так же как и ада.
Изучать последнии, она избегала, не
Также на стенах красовались портреты обнаженных мужчин, большинство из них возлегало на шелковых простынях.
Она уставилась на них, что в принципе её совсем не смущало.
Действительно.
Даже когда она сглотнула свои слюни.
Всё — эта кожа…
эти мускулы…
эта мощь…
Плохо, что у них не было татуировок с головы до пят.
— Анья немного преобразила дом.
Тебе следует закрыть глаза, — сказал Аэрон, его глубокой голос не одобрял её вожделенный взгляд.
— Почему?
Закрыть глаза было равносильно преступлению.
То, что оскорбляет её Божество, не обязывает её не восхищаться этими созданиями?
— Ради Богов, ты же ангел.
Тебе не предполагается смотреть на подобные вещи.
— Я падшая, — напомнила она ему.
Опять.
— И откуда тебе знать, что мне следует делать, а что нет?
— Просто…
закрой глаза.
Он опустил её ноги, заставив её встать, повернул её за угол.
Собрание голосов внезапно обрушилось на её уши, она напряглась, споткнулась, Оливия была не готова контактировать с кем-либо кроме Аэрона.
— Осторожно.
Она замедлила свои шаги.
Люди были непредсказуемыми, а его бессмертные друзья и того хуже.
Что ещё хуже, теперь её тело было восприимчиво ко всем формам насилия.
Они могут пытать её, физически, мысленно и эмоциональна, и она будет не способна улететь.
На небесах царила всеобщая любовь и уважение.
Ни ненависти, ни жестокости.
Здесь же, доброта часто была запоздалым явлением.
Люди часто называли друг друга ужасными словами, уничтожали друг в друге чувство собственного достоинства и преднамеренно ломали гордость окружающих.
Оливия была бы счастлива провести каждую минуту своей человечности наедине с Аэроном.
Ты взвешивала хорошее против плохого, помнишь? Ты думала, что возможность получить удовольствие стоит любой цены.
Ты можешь договориться.
Ты должна.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да.
Она была полна решимости.
Они повернули еще за один угол и вошли в столовую, и Аэрон замер.
Немедленно голоса замолкли.
Оливия быстро осмотрелась и увидела, что четыре человеке сидели за столом заваленным едой.
Четыре потенциальных мучителя.
Страх вспыхнул в её груди, она с трудом ловила воздух губами.
Прежде, чем
Чтобы оставаться в вертикальном положении, она должна была прислонить ладони к его спине.
— Наконец-то.
Свежее мясо ангела, — сказала женщина, хрипло смеясь.
— Мы уж было решили, что Аэрон планирует скрывать тебя вечно.
Не то, чтобы я позволила такому свершиться, ты же понимаешь.
Я уже откопала свой надежный замок и назначила рандеву на полночь."
Рандеву приятно-с-тобой-познакомиться или свидание в стиле как-чувствует-себя-мой-клинок? Скорей всего последнее.
Оливия распознала раздраженный голос Кайи Скайхоук, близняшки Бьянки и старшей сестры Гвен.
Она была ворующей и обманывающей Гарпией, потомком Люцифера.
Она также помогала Повелителям в поисках ларца Пандоры, и уничтожала всё, что считала угрозой.
Как и ангел.
Гвен, младшая Скайхоук, жила здесь с Сабином, хотя в настоящее время сладкая парочка находилась в Риме, как слышала Оливия, наряду с несколькими другими, они обыскивали недавно поднявшийся храм с надеждой найти артефакты, которые прежде принадлежали Крону.
Глупый Крон, как называли его Повелители, был всемогущ.
Если бы они только знали…
— На твоем месте, я бы держал язык за зубами, — предупредил Парис Гарпию.
Оливия быстро взглянула на происходящее из-за плеча Аэрона.
— Почему же? — спросила Кайя равнодушно.
— Ты думаешь Аэрон нападет на меня?
Тебе пора бы знать, что я люблю размять кости в драке.
В бою с маслом.
Губы Париса неприветливо скривились при воспоминании о собственном опыте в таких боях.
С Лисандром.
На это Оливия с удовольствием посмотрела бы.
— Нет, я не думаю, что тебе следует помолчать из-за Аэрона.
Я считаю, что ты намного привлекательнее, когда молчишь.
Послышалось женское фырканье, и Оливия улыбнулась.
Более не опьяненная болью и воспоминаниями, она обнаружила, к своему изумлению, что ее страх демонов затухал.
Может она действительно может справиться с этим.
— Итак, Оливия, — начал Парис.
— Ты как? Чувствуешь себя лучше?
Хотя она и не вышла из своего укрытия, все же ответила:
— Да, спасибо.
— Ммм.
Я бы хотел дать тебе что-нибудь, за что действительно можно поблагодарить.
Это был Уильям, поняла она.
Он был красив, даже слишком, с черными волосами и голубыми глазами.
Он был также неугомонный проказник со странным чувством юмора, которое Оливия не всегда понимала.
"Кто-то надобно удалить кое-что твое для блага женщин."
Это заявление прозвучало от Камео, единственной женщины-Повелительницы.