Самки
Шрифт:
Пытаясь разрядить обстановку, Ученый громко спросил:
– Где тут алмазы?
Охранник окинул его с ног до головы скептическим взглядом и кивнул в дальний угол. Михаил решительно направился к «прилавку». Беседа тут же пристроился за ним, а Антон, выдержав для солидности несколько секунд, лениво двинулся к стеллажу с часами.
«Ну и?..» – злился Михаил, разглядывая выложенные ровными рядами переливающиеся всеми цветами радуги драгоценности. – Лучше б денег дал, пусть бы сама цацки выбрала, а то стоишь тут, как последний лох, пялишься…»
– Добрый
Перед ним стояла худенькая высокая девушка с очень бледным лицом. Девушка как девушка, таких миллионы. «Ничего примечательного», – пронеслось в голове, а губы в это время почему-то выговорили совсем другое:
– Для вас.
Удивительно! Она не нахмурилась, не поморщилась и даже не замолчала обиженно, а улыбнулась:
– Спасибо, но я не ношу бриллианты.
– А что носите? – с искренним интересом спросил Ученый, сам не понимая, что с ним происходит.
Она развела руками:
– Ничего.
Действительно, на них ничего не было. Маленькие, аккуратные, с тонкими изящными пальцами и ровными ухоженными ноготками. В небольших, плотно прижатых к голове ушах не было даже дырочек. Он попробовал представить ее в огромных золотых серьгах, кольцах, с браслетами… и ничего не вышло. Украшения только мешали бы смотреть на это чудо, на эту волшебную фею из какой-то неизвестной, но очень хорошей и доброй сказки.
– А вас как зовут? Меня – Михаил, а это… – все больше удивляясь себе, затараторил он, повернулся к Беседе и вдруг осекся.
Джон стоял, слегка разинув рот, и, не отрываясь, глядел на девушку.
О как! Видно, не один я такой, немного успокоился Ученый. Немного, потому что не мог побороть какое-то странное волнение, стеснение, да черт его знает что еще…
Из-за спины раздался голос Нанайца:
– Ну, выбрал что-нибудь? А то до морковкина заговенья…
И замолчал.
Все, приплыли, и этого проняло.
Михаил растерялся. Разве такое бывает? Что, собственно, происходит? Вот стоит за прилавком обыкновенная девица, а три правильных пацана слова сказать не могут. Он даже помотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Снова посмотрел на продавщицу и понял, что ничего не изменилось. Девушка была волшебной. Можно было стоять здесь часами и, не отрываясь, пялиться на нее. Даже не разговаривать, только молча восхищаться и балдеть от того, что она рядом и смотрит на тебя своими ясными серыми глазами и слегка усмехается, чуть приоткрыв необыкновенные бледно-розовые губы, сквозь которые видны ровные мелкие зубки.
– Здравствуйте, принцесса! – пылко воскликнул первым пришедший в себя Антон и изобразил нечто вроде придворного поклона. – Позвольте представиться: Антон.
– Леся, – просто ответила она.
Нанаец будто только этого и ждал:
– Какое удивительное имя! Загадочное. И вы такая загадочная. Как Олеся купринская…
Она покачала головой:
– Нет, не Олеся, а Леся. Это полное имя.
– Надо же! – восхитился Нанаец. – А я и не знал, что есть такое.
– А я – Джон, – чуть не шепотом сообщил Беседа. – Джонович…
Ну нет! Если его не остановить, сейчас начнет свою эпопею.
– А вы чем тут занимаетесь? – ляпнул Ученый, лишь бы что-нибудь сказать, и тут же замолк, понял, какую сморозил глупость.
Леся хихикнула:
– Да вот, торгую помаленьку. Кстати, чем же я могу вам помочь?
– Нам нужны алмазы, – сообщил Антон и поспешно добавил: – Для моей сестры. У нее сегодня юбилей.
Беседа тут же проявил свои глубокие познания:
– Алмазы – это сырец, а обработанные – это бриллианты.
Леся кивнула.
– В общем, Михаил ищет подарок… – продолжил Антон.
– Ну, нам нужны какие-нибудь блестящие побрякушки… Серьги там, кольцо, главное, чтобы из белого металла, – быстро прервал его Михаил.
Не хватало еще так вот сразу сообщать ей, что он для подруги тут камешки покупает.
Леся на мгновение замялась:
– А… на какую сумму?
– Тысячи на полторы… нет, две! Баксов, – заявил Нанаец и с вызовом посмотрел на Ученого.
Михаил крякнул. Он рассчитывал, что уложится в тысячу. Деньги, конечно, были, но, если сейчас отдать две, останется пустым. Хорошо еще, что на ресторан уже Настьке выдал, но на цветы и прочие конфеты уже придется разоряться Беседе. Дело, в общем-то, ерундовое, но…
– А какого цвета глаза у вашей сестры?
– Зеленые.
– Наверно, очень красивые…
– Не такие красивые, как у вас, Лесенька.
Ну нет, так дело не пойдет. Михаил решительно кашлянул.
– А какое это имеет значение? – решительно привлек он к себе внимание.
– Очень большое, – повернулась к нему Леся и, больше не обращая внимания на Антона, начала объяснять: – Если глаза зеленые, интереснее будут выглядеть бриллианты вместе с изумрудами. Ваша… знакомая… она любит крупные украшения?
Михаил мстительно покосился на Нанайца:
– Она любит блестящие, как ворона.
Леся подняла бровь, но ничего не сказала, ожидая продолжения. Ему сразу стало неловко.
– Ну, понимаете, она такая яркая, рыжая…
– Но для рыжей лучше подойдет желтое или красное золото, а не белое…
– Нет! Именно белое.
Как объяснить? Настю надо видеть.
Леся пожала плечами.
– Давайте я покажу вам несколько вариантов, а вы сами решите, что больше подходит.
Через десять минут жаркого спора они все же выбрали кольцо и серьги.
– Это модерн, – объясняла Леся. – Видите, знаменитый «удар бича», характерный для многих изделий в этом стиле. Для того чтобы увидеть интересные эффекты, можно покачать сережку… вот так… Смотрите – распределение световых бликов при движении начинает меняться, как в калейдоскопе, и в бриллиантах возникают все новые и новые вспышки света, меняется и цвет самих вспышек. Считается, что, чем лучше огранка, тем сильнее…
Подошел охранник:
– Леся, кончай лекцию. Десять минут осталось. Закрываемся.