Самодур, часть вторая. Part I
Шрифт:
– Спасибо! Факты потом, а сейчас вы свободны. У меня много работы.
Знаю, какая у нее работа. Сканировать отпечатки пальцев этого стажера специальным планшетом; занести их в базу, чтобы очередной новичок мог стать полноценным сотрудником с электрическим ошейником на шее. Он еще не знает куда пришел и что это за место, раз за пару месяцев, этот чудик так и не передумал сбежать отсюда. Тоже мне работа! Любой дурак, в Иерархии, управился бы с такой работенкой за две минута, будь у него доступ к этому планшету.
Между нами, явно осталось много не досказанного, как в принципе и всегда. Не вдаваясь в подробности бессмысленной дискуссии со своим уверенным
Я не стал задерживаться в этом дурдоме, и ни на что не отвлекаясь вышел на улицу, сел на мотоцикл и рванул в единственное месте на земле, где я мог побыть наедине с собой. В коттедж дедушки. Разумеется, Карины здесь уже не было, оно и понятно. Зачем ей проводить свои вечера и ночи здесь в одиночестве? У нее есть своя жизнь: работа, учеба, которые у нее явно в приоритете, нежели все это.
Что же было в приоритете для меня, я пока еще не знал. Наверное, отомстить за смерть лучшего друга. Или что-нибудь другое? Над этим вопросом я и раздумывал сидя в подвале, напротив фотографии, на которой был запечатлен я с сестрой и братом, и дедушкой.
Шестнадцатое января 2012 год
17:01
После шести уроков и трех факультативов в школе я, не задерживаясь, рванул на тренировку. Директриса совсем сбрендила. Сказала, что посещение факультативов с этого года является обязательным условием обучения. Минимум десять факультативов в неделю. И это, когда на носу единая государственная аттестация.
Разумеется, директриса сегодня позвонит моим родителям и скажет, что я прогулял пару уроков и сбежал с одного факультатива. Ей же не объяснишь, что вчера я заснул с двумя ее любимицами. И уж тем более, невозможно было объяснить, что если я опоздаю хоть на минуту на тренировку, то тренер меня живьем съест. Что на счет родителей? Мне кажется, что сейчас им явно не до меня, они так разочаровались во мне, что стали больше времени уделять сестре. Ну и правильно, пусть лучше ее контролируют, чем меня. Может из нее выйдет что-то хорошее.
Прибежав на тренировку, даже почти вовремя, я бросил сумку на пол, чем привлек внимание Алины, разодетой в новый спортивный костюм с обтягивающим трико. Кажется, после тренировки нас ждет прогулка в Сосновом логу, уж чересчур у нее хорошее настроение. Радостно посмотрев на нее, я отправил ей воздушный поцелуй, подошел, обнял и шепотом на ушко сказал:
– Привет, родная!
– Как праздник? – посмотрев на меня, спросила она.
– В целом, нормально, – ответил я. Сделав пару шагов назад, держа подругу за руку, я смехотворно продолжил дурачиться. – Знаешь, я даже хотел тебе кусочек торта прихватить. Но утром, мое семейство не оставило бы торту ни единого шанса на выживание.
– Твоя семья явно заботиться о моей фигуре, – с улыбкой отметила Ибрагимова.
Нежно поцеловав меня, мы будто потеряли равновесие и прижались во время поцелуя к стене.
– Что-то не так? – спросила она, очевидно заметив, что я не совсем в данный момент в ее власти.
– Встретил старую подругу, – задумавшись, ответил я. – Больше десяти лет ее не видел.
– Ну, это срок! – прижимаясь ко мне, шутливо пошутила она.
– Это да… –
Алина продолжала смотреть на меня, как, наверное, обычно смотрят ревнивые девушки, которые по уши любят и доверяют своим половинкам. Ей было интересно узнать про эту подругу. Я это словно прочитал по ее взгляду.
– Как сильно нас меняет время. Тогда на ее зубах были брекеты, а теперь ее фигура – это просто мечта каждого парня, – шутливо продолжил я изводить девушку.
– А за это, можно и в глаз получить! – игриво стукнув меня в грудь, проговорила Ибрагимова в ответ.
Дерзкая амазонка отошла от меня к скамейке, на которой лежала ее спортивная экипировка. Достав из сумки боксерские бинты, она присела и ловко начала наматывать их себе на запястья.
– Думаю, что твой отец, сделает это гораздо быстрее, – ехидно отметил я, вызвав на лице подруги улыбку.
Я, облокотившись на стену, продолжал наблюдать, как это темноволосая красотка с самой красивой улыбкой и взглядом, наматывает себе на запястья бинты. К слову сказать, я до сих пор любил ее. Она была моей силой и даже чем-то больше. Чем-то, что заставляло меня идти только вперед и стремиться к самым высоким вершинам.
Что заставило меня, вступить на скользкую дорожку обмана, я пока не знал. Может что-то внутри меня и в правду надломилось или даже прогнило. Некоторые старцы утверждают, что не все люди способны противостоять соблазнам и искушениям, после своих побед, которые принесли им величие, пускай и не большое. Очевидно, я пошел по наклонной после знакомства с Птицей. За время нашего с ним общения, я узнал его совершенно в другом свете. Роман Птенцов, был не просто тупым рубакой, сносящий своими кулаками абсолютно любого соперника, он также был довольно умен, целеустремлен и хитер. Может где-то внутри этот парень и был эгоистом, который всегда смотрел на всех свысока, как король на беспомощных рабов, но он всегда мог подсказать, помочь или дать совет товарищам. Как он говорил: «Эгоизм – Троянский конь чемпионов! Он же приносит победы. Он же и само поражение».
С Романом, мы стали часто общаться и видеться на хоккее. Это была традиция Ибрагимова. Он считал, что командная игра сближает игроков по духу. А хоккей, была единственной игрой, которую он считал проверкой на мужество. Артур Николаевич, каждое воскресенье собирал всех своих учеников, попавших в элиту, и гнал нас на хоккейный стадион, где мы знатно рубились за победу. Без Птицы, эта игра превратилась в скучное время провождение на льду. Ведь до своей травмы, он был главной звездой не только в нашем клубе, но и среди профессиональных хоккеистов, с которыми он иногда тренировался. Он мог в одиночку обыграть целую команду. Можно сказать, что Птица, стал моим наставником в этой игре, он давал мне советы и объяснял различные игровые финты, которыми пользовался сам. За целый год, мы перестали видеть друг в друге соперников. Рома был просто рад, передать кому-нибудь свои знания.
– Эй шакалёнок, – рявкнул тренер. Резко развернувшись в его сторону, я встал по стойке смирно и дожидался, пока наставник продолжит. – Кросс сам себя не пробежит.
Артур Николаевич накинул на себя легкую курточку, шапку и сказал, что будет ждать меня на улице. Я же, измученно посмотрев на его дочь, поднял сумку с пола и, поставив ее на скамейку, достал свой спортивный костюм. Алину мое настроение лишь забавляло. Ей нравилось, когда ее отец измывался надо мной. Закончив наматывать бинты, она резво встала и, подбежав ко мне со спины, ласково обняла и сказала мне на ушко: