Самодур, год 2012
Шрифт:
Меня так в школе никто никогда не хвалил. Я упрекающе посмотрел на Леонидовну, и затем вновь повернулся в сторону друга, который смотрел на меня, как на какого-то второсортного убийцу. Это, конечно, было так, но мне хотелось оставить эту часть жизни втайне от близких мне людей.
Я не стал оправдываться и просто заявил:
– Все было не совсем так!
– А сейчас он кто? – спросил Никита, а после злобно повернулся в сторону наччальницы, – оперативник, киллер? Или все-таки посыльный?!
Не став дожидаться ответа, он развернулся и вышел из кабинета. Я был в замешательстве
– Рано или поздно он бы узнал.
Я задумался над ее словами и согласился, потому что понимал, что втайне от близких не смогу заниматься подобной деятельностью; рано или поздно у близких всё равно возникнут вопросы.
Спустя несколько минут я вышел из кабинета в коридор и первым делом посмотрел вперед. В конце коридора стоял Никита, который обескураженно смотрел вниз; он так внимательно и сосредоточено смотрел на пол, будто микробов пытался на нем разглядеть. Я спокойно подошел к школьному другу и спросил у него:
– Все нормально?
Я понимал, что он чувствовал. Поэтому был готов к каждому резкому высказыванию, которое он мог сказать. Никита развернулся и, не поднимая голову слишком высоко, спросил:
– Где ты научился убивать боевиков?
– Я пока не знаю, как тебе ответить на этот вопрос!
Никита покивал несколько секунд головой и начал смотреть в мою сторону, его взгляд был серьезен и холоден. Спустя несколько секунд ожидания он достаточно спокойно задал вопрос:
– Ты бы рассказал мне правду, не расскажи ее сегодня Бакеева?
Я понимал, что от моего ответа будет зависеть наше дальнейшее общение, но соврать ему я не смог – он был один из немногих, кто видел меня насквозь, потому, не обдумав, ответил ему:
– Нет.
Друг посмеялся, посмотрел в сторону и через пару секунд сказал:
– Хороший я, значит, друг. Да уж, а ведь мои родители всегда ставили тебя в пример, – затем он опять посмотрел на меня и с презрением продолжил. – Оказалось, они много чего не знали.
После чего он взял, развернулся и зашел в лифт. Не спрашивая меня, он подождал несколько секунд, и убедившись, что я не зайду в лифт, нажал на кнопку «1» и уехал.
Сегодня задерживаться в Иерархии я не стал. Попадаться на глаза Никите или Бакеевой мне не особо хотелось. Решил вернуться домой, чтобы самостоятельно изучить информацию, касающуюся смерти Васильева, пока агенты Иерархии работают и пытаются найти связь между Виктором Васильевым и «ХолкКомпани».
Рядом со своим подъездом я увидел машину Ромы Птенцова, который стоял на улице в деловом костюме и пальто, облокотившись об кузов своей Audi TT. Отчим Ромы был президентом компании «Вихрь», которая выполняла различные заказы со всего мира, от благоустройства жилых районов до вооружения и фармакологии.
Чтобы обеспечить Птицу работой, он открыл филиал в Красном Остроге, который по большей части занимался финансированием проектов, там Рома занимал руководящую должность. Увидев меня, Роман радостно пошел мне навстречу и шутливо сказал:
– По твоему лицу видно, что тебе нужно развлечься! – остановившись передо мной, мы обменялись рукопожатиями,
– Просто день не задался, – ответил я, пытаясь скрыть свои и без того печальные эмоции.
Птица удивился и, развернувшись в сторону подъезда, мы пошли вперед.
– Я решил устроить корпоратив на работе, – не успели мы дойти до автомобиля, как Рома развернулся и, посмотрев в мою сторону, продолжил говорить. – Вот, решил пригласить тебя. На секунду мне показалось это приглашение не совсем искренним, но он продолжил предложение, и я все понял: – и Карину тоже.
Он назвал ее имя так, словно влюбился как в первый раз, и после произошедших с нами событий я был удивлен, что он так быстро оправился. Птица не мог долго ждать и спросил еще раз:
– Ну так ты придешь?
В свете последних событий, я долго не раздумывал и с удовольствием ответил:
– Конечно! Я бы не отказался выпить!
Рома открыл дверь своего автомобиля, сел внутрь, закрыв за собой дверь. Затем открыв окно, прояснил:
– Тогда не опаздывайте, начало в десять вечера.
После Птица закрыл окно и уехал на своей машине, взбудоражив ревом мотора мой двор, распугав последних кошек.
Рома Птенцов – очень волевой человек, таких сильных характером людей я еще не встречал. С момента, как Алина привела меня на тренировки к своему отцу, я сразу понял, что он в данной секции лидер. Остальные ребята прислушивались к нему и вечно прятались за его спиной; он был физически развит, в отличие от остальных учеников Артура Николаевича был всесторонне развит, довольно смышлен и знал, как применить свои знания на ринге. Тренер всегда ставил его в пример остальным, называя его одним из самых гениальных бойцов и своим лучшим учеником.
Понаблюдав в прошлом за его выступлениями, я понял, что он еще и неплохой манипулятор. Рома видел всех своих соперников насквозь и всегда знал, как правильно на них воздействовать во время боя. Он был умен, жесток и безжалостен как на ринге, так и в жизни. Правда, во мне он практически сразу увидел соперника – очевидно, это было связано с тем, что он встречался с Алиной, которая после нашей встречи всё больше и больше времени проводила со мной.
Самое интересное, это то, что я согласился записаться только для того, чтобы научится за себя постоять, но, попав в мир Артура Ибрагимова, мне было нужно защищаться уже не от хулиганов из школы, а от Романа Птенцова и сирот, которые почитали и уважали Рому. Между собой они называли его просто «Птица», и он на данное прозвище не обижался.
Первое время Ибрагимов всегда ставил меня в пару с Птенцовым. Такое ощущение, что я до сих пор ощущаю на своем теле побои после тренировок с ним, но судьба всегда благосклонна к смелым и упорным. Спустя два года я заслужил свою репутацию, а когда Рома лишился на соревнованиях в бою против меня своего пьедестала, уважать меня стали больше, хоть многие и считали, что эта победа мне досталась случайно. Я лишь помню, что он доминировал все три раунда, помню, как я подловил его, и в один момент ударил ему ногой в колено. После этого удара его жизнь пошла под откос.