Самое главное
Шрифт:
Бабушка сказала:
– Вообще это крайне неприятно, когда в квартире живёт какая-то макака с хвостом. Она будет меня пугать своим нечеловеческим видом. Будет прыгать на меня в темноте. Будет кушать мои конфеты. Нет, я категорически отказываюсь жить в одной квартире с обезьяной. Кто-нибудь из нас двоих должен находиться в зоологическом саду. Неужели же непременно я должна перейти в зоологический сад? Нет, уж пусть лучше она находится там. А я буду продолжать жить в моей квартире.
Алёша сказал своей бабушке:
– Нет, бабушка, вам не надо переходить в зоосад. Я сам гарантирую, что мартышка
На другой день Алёша ушёл в школу. И попросил свою бабушку присмотреть за обезьяной. Но бабушка не стала за ней смотреть. Она подумала: «Вот ещё, стану я смотреть за всяким чудовищем». И с этими мыслями бабушка взяла и нарочно заснула в кресле.
И тогда наша обезьяна вылезла через открытую форточку на улицу. И пошла себе по солнечной стороне. Неизвестно – может быть, она прогуляться хотела, но, может быть, и решила снова заглянуть в магазин, чтоб там что-нибудь себе купить. Не за деньги, а так.
А по улице проходил в это время один старик. Инвалид Гаврилыч. Он шёл в баню. И в руках нёс небольшую корзинку, в которой лежало мыло и бельё.
Он увидел обезьяну и сначала даже не поверил своим глазам, что это обезьяна. Он подумал, что это ему показалось, поскольку перед этим он выпил кружку пива.
Вот он с удивлением смотрит на обезьяну. И та на него смотрит. Может быть, думает: «Это ещё что за чучело с корзинкой в руках?»
Наконец Гаврилыч понял, что это настоящая обезьяна, а не воображаемая. И тогда он подумал: «Дай-ка я её словлю. Отнесу завтра на рынок и там продам её за сто рублей. И на эти деньги подряд выпью десять кружек пива». И с этими мыслями Гаврилыч стал ловить обезьяну, приговаривая:
– Кыс, кыс, кыс… подойди сюда.
Нет, он знал, что это не кошка, но он не понимал, на каком языке с ней надо разговаривать. И только потом сообразил, что это высшее существо из мира зверей. И тогда он вытащил из кармана кусочек сахару, показал его обезьяне и сказал ей, поклонившись:
– Красавица мартышка, не желаете ли скушать кусочек сахара?
Та говорит: «Пожалуйста, желаю»… То есть вообще-то она ничего не сказала, потому что она говорить не умеет. Но она просто подошла, схватила этот кусочек сахару и стала его кушать.
Гаврилыч взял её на руки и посадил в свою корзинку. А в корзинке было тепло и уютно. И наша мартышка не стала оттуда выскакивать. Быть может, она подумала: «Пусть этот старый пень понесёт меня в своей корзинке. Это даже интересно».
Сначала Гаврилыч думал отнести её домой. Но потом ему не захотелось домой возвращаться. И он пошёл с обезьянкой в баню. Подумал: «Ещё и лучше, что я с ней в баню схожу. Я там её вымою. Она будет чистенькая, приятненькая. На шею я ей бантик привяжу. И мне за неё на рынке дороже дадут».
И вот он со своей мартышкой пришёл в баню. И стал с нею мыться.
А в бане было очень тепло, жарко – прямо как в Африке. И наша мартышка была очень довольна такой тёплой атмосферой. Но не совсем. Потому что Гаврилыч намылил её мылом, и мыло попало в рот. Конечно, это невкусно, но уж не настолько, чтоб кричать, царапаться и отказываться мыться – в общем, наша мартышка стала плеваться, но тут мыло попало ей в глаз. И от этого мартышка совершенно обезумела: она укусила Гаврилыча за палец, вырвалась из его рук и, как угорелая, выскочила из бани.
Она выскочила в ту комнату, где раздевались люди. И там она всех перепугала. Никто же не знал, что это обезьяна. Видят – выскочило что-то такое круглое, белое, в пене. Кинулось сначала на диван. Потом на печку. С печки на ящик. С ящика кому-то на голову. И снова на печку.
Некоторые нервные посетители закричали и стали выбегать из бани. И наша обезьяна тоже выбежала. И спустилась вниз по лестнице.
А там внизу находилась касса с окошечками. Обезьяна прыгнула в это окошечко, думая, что там ей будет спокойнее и, главное, не будет такой суетни и толкотни. Но в кассе сидела толстая кассирша, которая ахнула и завизжала. И выбежала из кассы с криком:
– Караул! Кажется, бомба попала в мою кассу. Накапайте мне валерианки.
Нашей мартышке надоели все эти крики. Она выскочила из кассы и побежала по улице.
И вот бежит она по улице, вся мокрая, в мыльной пене. А за ней снова бегут люди. Впереди всех мальчишки. За ними взрослые. За взрослым милиционер. А за милиционером наш престарелый Гаврилыч кое-как одетый, с сапогами в руках.
Но тут снова, откуда ни возьмись, выскочила собака, та самая, которая вчера за ней гналась.
Увидев её, наша мартышка подумала: «Ну, теперь, граждане, я окончательно пропала».
Но собака на этот раз не погналась за ней. Собака только посмотрела на бегущую обезьяну, почувствовала сильную боль в носу и не побежала, даже отвернулась. Наверно, подумала: «Носов не напасёшься – бегать за обезьянами». И хотя отвернулась, но сердито залаяла – дескать, беги, но чувствуй, что я тут.
А в это время наш мальчик, Алёша Попов, вернувшись из школы, не нашёл дома своей любимой обезьянки. Он очень огорчился. И даже слёзы показались на его глазах. Он подумал, что теперь уж никогда больше он не увидит своей славной, обожаемой обезьянки.