Самое важное подчеркну
Шрифт:
Совершенно по-хамски мне сообщили: или подписываем то, что дают, или милости просим на улицу.
Ненавижу хамов!
Одна бы я мгновенно выбрала улицу, но им вежливо сказала, у нас есть еще один день, подумаем.
Обедать пошли в столовую-кафе в городе, сидели почти час, обошлись два скромных обеда в тысячу райсов. Приносил тарелки шустрый парнишка, с ним и зацепились языками: ставил очередное блюдо, выпаливал информацию и убегал, задерживаться права не имел.
Правосудия нам не добиться, он учится в другой академии,
Академий для молодежи не три, а четыре, одна для магической и прочих элит, гораздо выше по статусу, и там, как говорят, есть все, но учатся студенты пять лет.
Магия иномирцев просыпается постепенно, необходим хотя бы год, у местных показатели значительно лучше, что и понятно, они с ней с рождения. Этим пользуются слабые академии, которых могут прикрыть в связи с недобором, и они сманивают магически одаренных из других миров.
За пределами учебного острова гораздо легче устроиться на работу, только в этом случае полноценными магами нам уже не быть, нужно учиться и развивать магию. Да и с дипломом даже простой академии найти работу гораздо легче.
А хотите в нашу академию, могу проводить, скоро закончится моя смена, я с ночи, закажите пока напитки. У вас ценные вещи остались? Жаль, но что-нибудь придумаем, ждите, я скоро, кстати, меня звать Юрашик. Подождете?
Мы переглянулись. Подождем.
Черт, вообще-то время нас поджимало, но идти оказалась недалеко, Юрашик сразу показал направление, и мы увидели высокое здание из красного камня, очень заметное.
Оля крутила головой, но держалась за меня, я ее тащила и по сторонам не смотрела, некогда.
– Можно тебя звать Юраш?
– Да хоть как.
– Смотри, что нам надо. Во-первых, мы должны успеть забрать вещи. Во-вторых, нам бы не попасть из огня да в полымя. То есть сразу надо увидеть договоры, понимаешь? В-третьих, там решили, что Оля некромантка, а я боевик, у вас есть такие направления?
– Понял. С вещами пока не знаю. К заместителю ректора отведу сразу, он у нас недавно работает, и все время на месте. Обучения не завтра начинается, а еще через два дня, большая часть студентов на практике, но идут новые зачисления, приемная комиссия у себя. Направления есть все, полгода у первых курсов общие занятия, а после экзаменов, зимой, расходятся по своим факультетам. Кстати, некроманты и боевики как раз ценятся.
Да? Оля первый раз с интересом посмотрела на Юрашика и даже улыбнулась. Ну, хоть что-то.
В чужую академию мы почти вбежали, вероятно, с такими озабоченными мордочками, что нас везде пропускали без вопросов.
не торопитесь
сразу соглашаться на первое предложение, подчеркиваю красным.
Глава 5
Договор я отдала проректору и честно призналась:
– Вы знаете, я немножечко с боем прорывалась к вам, какой-то дядечка-боевик не выпускал. А утром нам с подругой придется пробежаться по лавкам, все купить к занятиям. У вас не будет проблем, если меня подкараулят?
Проректор, тощий угрюмый мужик, лет тридцати пяти-семи на вид, вылитый Урфин Джюс (1) с картинок маминой любимой книжки, не выдержал, улыбнулся – вот как к ним рвутся, и благосклонно спросил:
– А какой из себя дядечка?
– Нос у него вот такой… – я изобразила абрис в воздухе, – понимаете?
– Нет!
– Обычный вообще-то. Уши такие, с изломом… мне проще нарисовать, можно?
Пейзаж я не нарисую, особых талантов не имею, только карикатуру.
Он забрал листок, всмотрелся и вытаращил глаза:
– И каким образом вы от этого обычного вырвались, даже интересно?
– Без магии, с помощью простого приема. Физическое воздействие. Но там так орали сирены, он отвлекся, понимаете…
– Нет! А подробнее с самого начала.
Пришлось кратко рассказать, как мы вообще попали в этот мир.
– Может, я могла бы мирно уйти, но поджимало время, а боевик занервничал из-за сирены.
Проректор свел брови в прямую линию, подумал и сказал:
– В котором часу собираетесь в город?
– Как списки составим, не знаем еще, что нужно.
Он открыл папку и вытащил два листочка.
– Это боевику, а это некроманту.
– Простите, здесь примерно на какую сумму, если покупать?
– По пятнадцать на каждую.
– Итого на тридцать тысяч. Тогда нам еще придется монеты продавать.
– Какие монеты? – сделал стойку дядечка, и я поняла, вот он, шанс на нормальную жизнь.
– Из нашего мира. Мы продали пять монет примерно на десять тысяч.
– Еще есть?
– Есть.
– Несите, и впредь продавать только мне. Ясно?
– Вполне. Сейчас буду.
Принесла я двадцать монет, мы еще почему-то привыкли завтракать и ужинать, надо потихоньку докупать сухой паек, чтобы всегда был запас, а заварки набрала дома точно на полгода. Выдал он мне три бумажки по пятнадцать тысяч, махнул рукой на попытку сдачи, хмыкнул и добавил:
– С вами схожу, а то наберете всякого барахла. Мне тоже надо кое-что купить. В десять встречаемся у входа, и давайте без ваших женских штучек, вовремя быть.
– Есть быть вовремя!
А жизнь-то, кажется, налаживается. Посмотрим.
Оля, наконец, улыбнулась, и мы весь вечер проболтали. Она училась на фармфаке в медицинском, окончила четвертый курс.
Ее и старшего брата воспитывала одна мать, ей не повезло с мужьями дважды. Первый муж пил и буянил, его прибили в какой-то драке, сын только собирался в школу, а за второго она даже выйти замуж не успела, он исчез в неизвестном направлении, и рожала уже одна.
Брат дальнобойщик, прилично зарабатывает, женат, недавно родился ребенок, мать живет с ними в райцентре, а Оля поступила на бюджет в городе, устроилась в общежитии, в комнате с тремя однокурсницами.