Самолёт для валькирии
Шрифт:
Василий и Натин переглянулись. В результате переглядываний Василий взял слово.
– Представитель Марии здесь -- Её Высочество принцесса Натин Юсейхиме.
Вероятно, при жене генерала полное титулование Натин не прозвучало. А генерал не стал посвящать свою жену в эти "тонкости", упомянув лишь о том, что гостья "высокородная".
Бедную жёнушку как током продрало от упоминания статуса той, на которую она только что весьма фамильярно вешалась. С перепугу у неё мгновенно все слёзы высохли и она рассыпалась в извинениях, что вела себя не достойно
Натин же благосклонно кивнула и заверила, что миссия достаточно тайная, чтобы обращать внимания на такие мелочи как полное титулование и светские политесы.
Последнее лишь добавило испугу супруге генерала. Но, справившись со страхом, она решила через Мигеля добиться того, о чём жаждала попросить пристав к Натин с расспросами.
– Может мы попросим её высочество передать уважаемой донне Марии наши наилучшие пожелания, и приглашение посетить Родину?
– обратилась она к супругу.
– Тут я вас вынуждена разочаровать.
– ответила Натин.
– Донна Мария уже почти десятилетие скрывается от людей, жаждущих её убить.
Василий при этих словах важно и многозначительно кивнул.
– А поэтому, она вынуждена скрывать и своё истинное имя и истинное местопребывание. Нас она уполномочила провести переговоры о проведении индустриализации Парагвая, её Родины. Она хотела бы чтобы её деньги участвовали в развитии страны. Но инкогнито. Она и так уже пережила несколько весьма серьёзных покушений на свою жизнь.
Отмазка не ахти. Но, судя по тут же посуровевшим лицам супругов, прокатила.
******
Удивительно, но именно "узнавание" в героине чисто художественного произведения "своей", произвело то самое впечатление, что дальше просто открывало перед "высокой делегацией" любые двери.
Уже к концу второй недели пребывания в Парагвае, с кем бы ни встречались, было заметно растущее воодушевление в глазах. Чудовищная бедность и безнадега, сквозившая в разговорах, взглядах, бросаемых вслед, стала заменяться надеждой и хоть и робким, но оптимизмом.
Да, пред простым людом, целей не раскрывали, но они чисто подсознательно поняли, что значит это посещение их страны такой странной троицей. И главными "убеждающими факторами" (если отбросить вложение денег, что сделали они сразу), были по сути, два: присутствие "таинственного жреца", и книга о соотечественнице, выжившей в войне и добившейся феерического успеха в жизни.
Стало правилом коллективное прочтение тех совсем немногочисленных книг, что привезли с собой Василий и Натин.
Впрочем, уже вскоре, стало известно, что её и здесь напечатают. Так называемым "массовым тиражом". Причём как минимум на двух языках.
Так в истории часто бывало: кажущаяся дешёвой поделкой и бульварным чтивом книга, вдруг обретала силу и мощь воздействия на умы. Становясь бестселлером и предметом культа. Похоже, художественное описание похождений авантюристичной дамочки упало на очень благодатную почву.
Через две недели пребывания на парагвайской земле, Василий задумчиво произнёс.
– Этот народ снова станет Великим. Им выпал шанс. И, похоже, они его не упустят.
Он старался делать как можно меньше заявлений или вообще болтать. Старался каждое слово выверять сопоставляя с той аудиторией, которая была в данный момент. Это было очень утомительно. Так как он предметно убедился как быстро его слова распространяются в народе. И "мысли вслух" им были сказаны тоже в присутствии... Адресованные как бы Натин. Но услышали многие.
И вот настал день, когда все дела были сделаны, когда настала пора возвращаться.
Сам генерал с любопытством поглядывал на троицу, гадая как они собираются уходить из страны -- посуху или по морям-рекам. Добавило ему ажиотажа заявление Натин, что "надо проехать, тут недалеко". Появились некие смутные подозрения и воспоминание о донесении разведчиков. О некоем странном камне. Но он их быстро отбросил. А зря, как оказалось!
Провожали гостей огромной толпой.
Весть, что Великий Вождь Капак отбывает, облетела индейцев. Так что прибыли на проводы все, кто успел добежать. Плюс, тот самый внучок генерала, которого звали Винсенте.
Внучок таки расхрабрился и дивясь своей смелости таки разговорил Натин. Впрочем та и не возражала. На проводы, он естественно, попёр в первых рядах. Так что вся процессия выстроилась весьма интересно.
Впереди, на выделенном лично ему белом жеребце, ехал Василий. Прямо за ним на конях следовали в ряд: сам генерал Мигель, Паола, Натин и тот самый Винсенте, безудержно трещащий с принцессой-прогрессором. Судя по довольной физиономии, Натин это сильно забавляло. Генерал лишь раз посмотрел на родственничка, но счёл всё "в рамках" и придираться не стал.
Дальше, за спинами Высоких Гостей и Сопровождающих Лиц, следовала личная гвардия генерала Мигеля. И только после них, толпа прочих провожающих. Процессия вышла длинной.
И так как пеших было слишком много, Василий сразу пустил своего коня неспешным шагом. Чтобы не заставлять никого бежать.
Так они и ехали. До того самого дерева, где Василий оставил для себя зарубку.
Остановился. Убедился, что это та самая метка, посмотрел на уже заросший проход и обернулся назад. К сопровождающим.
– Нужно прорубить проход. Отсюда и до камня.
Два разведчика из сопровождения генерала переглянулись. Посмотрели на дона Мигеля. Тот кивнул. Они спрыгнули с коней, достали мачете. Немедленно набежала туча добровольных помощников.
Пока рубили проход, Василий решил затолкнуть речь. На прощание.
То, что его речи, сказанные на публику, после пересказывались слово в слово, он уже знал. Так что речь была им выверена, заранее подготовлена. И предназначена для выполнения вполне конкретных задач. Ну и... Задвинул. Так, что все впечатлились. Не только индейцы, которым в первую очередь было адресовано