Самолеты летят к партизанам (Записки начальника штаба)
Шрифт:
26 июля временно исполняющий обязанности командира дивизии полковник Филиппов вызвал Гризодубову и меня на командный пункт дивизии. Иван Васильевич имел такой вид, будто собирался сообщить нам что-то очень важное. Его орлиный нос, казалось, опустился еще ниже, карие глаза были грустными. Я знал Филиппова давно: он выглядел таким всегда, когда был чем-нибудь взволнован.
— Знаете, Валентина Степановна, — начал он, — командующий получил указание от ставки: выделять самолеты для полетов в тыл фашистских войск, к партизанам, и приказал возложить эту задачу на ваш, 101-й полк. Как вы смотрите на это?
— Я думаю, бояться нам этого задания нет
— Да, если бы это зависело только от вас или от летного состава, я сказал бы так же. Но мне уже приходилось иметь дело с подобного рода заданиями в начале войны, так что они меня не особенно радуют. Верхозин тоже, наверное, помнит. Заставьте его готовить экипажи в полет к партизанам: он знает, как это делать. Да и летчикам расскажите, — обратился он ко мне, — о нашем горьком опыте.
— А вы, товарищ полковник, сами расскажите, — попросила Гризодубова.
Филиппов согласился.
Когда мы возвращались в штаб, Валентина Степановна сказала:
— А знаете, я довольна, что наши летчики попадут в свою стихию, будут возить грузы.
— Это верно, товарищ подполковник, но Филиппов прав: задача будет сложнее, чем мы думаем.
— Знаю, поэтому довольна предстоящей работой. Чем сложнее задание, тем оно интересней.
«Возможно, и так», — подумал я. После разговора с полковником Филипповым Валентина Степановна наверняка будет расспрашивать меня о полетах в тыл фашистских войск в первые месяцы Великой Отечественной войны. Тогда на выброску разведывательных групп и парашютных десантов летали в основном самолеты ВВС — типа ТБ-3 и Гражданского воздушного флота — типа ПС-84. В более массовом масштабе производились полеты на обеспечение войск, действующих в тылу противника, и в нескольких случаях на выброску мелких десантов. Именно этот небольшой опыт и представлял интерес в связи с будущими полетами к партизанам.
Немного о прошлом
Ночью мы находились на командном пункте. Валентина Степановна сидела за небольшим письменным столом, комиссар полка батальонный комиссар Тюренков и я уселись на старый, с выпиравшими во многих местах пружинами диван. Наш разговор изредка прерывал дежурный по связи докладами о содержании радиограмм экипажей, находившихся в воздухе. Полет проходил успешно. Валентина Степановна попросила меня рассказать о выброске парашютных десантов полком, в котором я служил в начале войны.
— Полк наш стоял тогда под Юхновом, — начал я. — 15 сентября к командному пункту подъехали четыре автомашины. В кузове каждой сидело человек по пятнадцать, все в синих комбинезонах. Из кабины первой полуторки вылез человек среднего роста, тоже в комбинезоне.
— Кто у вас старший? — спросил он стоявших у входа в землянку.
— Вот он, — указывая на меня, сказали летчики, — заместитель начальника штаба полка, а командир сейчас отдыхает.
— Вы можете указать место, где бы я мог разместить своих людей и разгрузить оружие?
Не зная, что за человек стоит передо мной, что за «войско» с ним прибыло, я спросил:
— А кто вы будете?
Он подал мне пакет, на котором было написано: «Секретно. Командиру 1-го тяжелого бомбардировочного авиаполка». Приняв пакет, я сказал:
— Минуточку обождите, — и спустился в землянку.
Мне не хотелось будить полковника Филиппова, он редко находил время для отдыха. Секретные пакеты, как правило, все адресовались на имя командира, но начальнику штаба и мне разрешалось
Выйдя из землянки, я подошел к Линькову и пригласил его осмотреть местность вокруг нашего лагеря. В 100 метрах среди сосен он облюбовал полянку для временного бивуака десантников.
В полдень 17 сентября в палатке полковника Филиппова шел горячий спор о предстоящей выброске десантной группы Линькова в глубокий тыл противника — на берег озера Домжарицкое, в районе города Лепель, Белорусской ССР. Линьков настаивал, вернее, требовал, чтобы его отряд выбросили в тыл противника восемью самолетами одновременно. Филиппов спросил Линькова, сколько весит десантник с вооружением, чтобы определить, с какой же полезной нагрузкой полетят самолеты на боевое задание. Подсчитав вес 55 человек с оружием и 21 парашютно-десантного мешка, полковник пришел к выводу, что эту группу можно перебросить пятью самолетами ТБ-3.
— Теперь насчет одновременной выброски, — заметил Филиппов. — Так как точка приземления десанта никакими условными знаками не обозначена, а озер в Белоруссии много, летчики ночью, при отсутствии видимости и световых ориентиров, могут ошибиться и разбросать отряд в разных местах.
Поэтому, — продолжал полковник, — предлагаю сначала с одного самолета выбросить небольшую группу с радиостанцией. Приземлившись, пускай даже не в намеченной точке, эта группа свяжется по радио с Москвой, укажет место своего нахождения и в следующую или другую назначенную для вылета ночь выложит условные сигналы из костров. На эти сигналы и будет выброшена основная часть отряда без риска на ошибку.
Линьков не согласился с доводами опытного командира авиационного полка. Он пошел к командиру дивизии и настоял на своем. В ночь на 18 сентября восемь самолетов в темень вылетели искать озеро Домжарицкое. В то время радиосвязи между самолетами, находящимися в воздухе, еще не было. К тому же погода в ночь вылета была плохая, на маршруте встретилась сплошная низкая облачность, дождь, и ни один экипаж не вышел к назначенному месту. Три самолета выбросили десантников в разных районах, два возвратились на свой аэродром с парашютистами, три с задания не вернулись. Сам Линьков, выпрыгнув далеко от намеченного места, три месяца, рискуя попасть в руки врага, скитался по белорусской земле в поисках хотя бы одного человека из отряда, которым он так уверенно готовился командовать. Оправданием всей этой трагедии служило лишь то, что командир отряда и его люди с нетерпением рвались мстить оккупантам.
Забегая вперед, скажу, что спор между Филипповым и Линьковым о методе выброски партизанских групп в тыл противника пришлось закончить мне много лет спустя. С Героем Советского Союза писателем Г. Линьковым мы встретились на литературном вечере в офицерском клубе под Москвой. Я прочитал ему из его же книги «Война в тылу врага» несколько выдержек, в которых автор обрушился на летчиков за неудачную выброску его десантного отряда. Линьков все еще считал себя правым, но мне удалось доказать бывшему партизанскому «бате», что причиной неудачи, которая постигла отряд, является в первую очередь тогдашняя неопытность в выброске ночного десанта.