Самоубийство исключается
Шрифт:
— Странная фраза, — заметил Мартин. — Не думаю, что он имеет в виду то, что мы обычно под этим подразумеваем, а, Стив?
— Помолчи, дурак, — тихо огрызнулась Анна.
«2. В течение двух последующих дней мне удалось расспросить всех членов персонала гостиницы, которые проявляли готовность помочь, просмотреть регистрационные книги и получить по ним их комментарии. Я продлил свое пребывание в гостинице с целью получить показания от одного важного свидетеля, горничной Сьюзан Картер, которая находилась в отпуску и вернулась на работу только утром двадцать пятого текущего месяца. Я нашел всех, кого расспрашивал, вполне готовыми сообщить мне всю информацию в пределах их компетенции. Объяснение этого факта, который противоречил моим ожиданиям и прошлому опыту в подобных делах, обязано...»
— Господи! Что за английский у этого зануды! — прерываясь, воскликнул Стефан. — Прямо как будто стоит у школьной доски!
— Не придирайся, — сказала Анна. — Продолжай.
«...обязано их ошибочному представлению, что я действовал в интересах страховой компании «Бритиш империал». Выяснилось, что представитель
3. Единственным предварительным замечанием, которое я должен сделать, было то, что в последний день моего пребывания в гостинице здесь появился человек, которого я имею причины подозревать в том, что он переодетый сыщик из местной полиции и также начал наводить справки, которые, как я смог установить, относились к данному делу. В связи с фактами, указанными выше в параграфе 2, персонал гостиницы не желал оказывать типу, о котором я упомянул, какую-либо помощь, но я не могу точно указать, какую форму имели его вопросы и насколько они были успешными».
— А страховая компания не теряла времени даром, верно? — заметил Мартин. — Но что там разнюхивает полиция? Мне казалось, Стив, ты говорил, что они не намерены лезть в это дело?
— Надеюсь, я никогда не говорил ничего настолько банального, — коротко отрезал Стефан, собираясь продолжить чтение.
— Но постой! — взволнованно сказала Анна. — Это ведь важно, разве нет? Если полиция наводит там справки, разве это не обозначает, что в конце концов они тоже не удовлетворены заключением жюри?
— Важно это или нет, — упрямо возразил ей брат, — но ты хочешь услышать, что пишет этот человек? Или мне забрать отчет и прочитать его самому?
После этого проявления характера чтение возобновилось без дальнейших перерывов.
«4. Здание гостиницы, первоначально сооруженное для частного жилища, состоит всего из трех этажей. Все номера для постояльцев размещены на втором этаже, на первом расположены гостиные, а третий этаж, или чердак, предназначен для проживания горничных и официанток. Имеется и флигель с номерами на случай наплыва гостей. У меня создалось впечатление, что дела в заведении идут не блестяще, так как в тот период, о котором ведется настоящее расследование, флигель был полностью свободен и из одиннадцати номеров в основном здании два пустовали. Прилагаю схему, показывающую расположение различных номеров, двери которых, как можно заметить, открываются в центральный коридор, который идет по всей длине здания.
5. В ночь 13 августа, время, на котором мне было указано сосредоточиться, были заняты следующие номера.
Номер 1 — мистер и миссис Е.М.Дж. Карстейрс, адрес: 14, Ормидейл-Кресент, Брайтон. Прибыли 12 августа на машине; выехали 14 августа после ленча. Супруги среднего возраста. Единственная подробность, которую я мог узнать, это то, что мистер Карстейрс интересовался местной стариной и задержал отъезд, чтобы добыть рисунки медного убранства церкви в Пендлбери.
Номер 2 — миссис Говард-Бленкинсоп, ферма «Грендж», Северный Бентби, Линкс. Прибыла 5 августа, была встречена на станции гостиничным такси, выехала 19 августа. Пожилая леди, предположительно вдова. Хорошо известна в гостинице, где имеет обыкновение каждый год останавливаться на две недели, хотя не всегда в одно и то же время года. Упоминание ее имени вызвало у персонала некое веселье. Я понял, что она отличалась некоторыми странностями, а старшая горничная зашла настолько далеко, что сказала: «Она ведет себя необычно для леди». Насколько я смог определить, это обвинение было вызвано тем, что ее поведение не совсем соответствовало ее социальному положению, но ничего не сумел выяснить относительно ее характера.
Номер 3 — мистер П. Говард-Бленкинсоп, адрес тот же. Молодой человек, видимо сын дамы, указанной выше. Кажется, тихого и замкнутого нрава. Старший официант выразил мнение, что он был «идиотом», Что, как я выяснил, было местным выражением, обозначающим его умственные способности, а не официально установленный диагноз: я выяснил, что за время своего пребывания в гостинице он почти целыми днями бездельничал, составлял матери компанию и читал исключительно развлекательную литературу.
Номер 4 — мистер и миссис М. Джонс, адрес: 15, Парбери-Гарденс, Лондон, С.У.7. Прибыли вечером 13 августа на машине; выехали утром 14-го. Молодая супружеская пара. Мнение гостиницы разделилось: или они справляли медовый месяц, или вообще не женаты. Все сошлись на том, что их поведение можно было определить как поведение «любовников». Клерк в администрации вспомнил, что девушка все время хихикала, когда они записывались в книгу приезжих. Я не смог получить конкретного описания каждого из них, за исключением того, что она была, по выражению горничной, «вульгарной девчонкой», а он — «смотреть особенно не на что, но вел себя джентльменом». Я сделал заключение, что это относилось к размеру полученных ею чаевых. Я выяснил, что они прибыли в отель около 8.30 вечера, когда накрывались столы к ужину, и им послали подносы с холодными закусками в номер около 9 вечера. Официантка, которая их обслуживала, очень хорошо запомнила их, потому что ей пришлось специально подниматься наверх. Она также вспомнила, что на следующее утро они завтракали в постели, приблизительно в то самое время, когда тревога в связи со смертью мистера Диккинсона была в самом разгаре.
Номер 5 — пустовал.
Номер 6 — мистер Дж.С. Вэннинг, что касается этого джентльмена, см. ниже примечания кас. мистера Парсонса.
Номер 7 — мистер Дж. Маллет. Меня инструктировали, что этот джентльмен уже знаком вам.
Номер 8 — пустовал.
Номер 9 — мистер Роберт С. Парсонс. Прибыл к чаю 13-го в такси со станции; выехал утром 14-го. Мужчина среднего возраста. Особенно хорошо запомнился персоналу гостиницы по следующим причинам: он зарезервировал номер письмом, попросив комнату с двумя кроватями и комнату на одного, расположенную как можно ближе к первой. Соответственно ему были предоставлены девятый, двойной номер и прилегающий к нему десятый. Когда он сам прибыл, ему было выражено некоторое удивление по поводу его заказа. Он объяснил, что страдает тяжелой бессонницей, и обнаружил, что ему становится легче, если в течение ночи он переходит с одной постели на другую, поэтому он и выразил желание иметь номер на двоих. Вторая комната, сказал он, предназначается для его друга, который прибудет позднее. Девушка из администрации вспомнила, что, когда она спросила его об имени друга, он не мог или не хотел его назвать, только сказал, что он назовет его имя. Мистеру Парсонсу показали его комнату и одиннадцатый номер, соседний с ним, который является лучшим одноместным номером в гостинице. Он выразил свое удовлетворение. Однако несколько позже в гостиницу прибыл пешком мистер Леонард Диккинсон. Управляющий его, конечно, отлично знал, так как он останавливался здесь множество раз. Было также понятно, что, когда бы он ни появился в гостинице, одиннадцатый номер, если он не был занят, предоставлялся ему. Раньше случалось, что постояльцев просили переехать в другой номер, чтобы устроить мистера Диккинсона, который, как утверждают, всегда был готов уладить затруднения, если они возникали. В данном случае, поскольку номер одиннадцатый фактически был свободен, мистера Диккинсона разместили в нем, и по прибытии гостя мистера Парсонса (на машине, вскоре после ужина) ему предложили поселиться в номере шестом, единственном свободном одноместном номере. Этот гость зарегистрировался под именем Дж.С. Вэннинга, а в графе «адрес» указал лишь Лондон. Мистер Парсонс также не назвал свой подробный адрес, указав только Мидчестер, однако мне удалось видеть письмо, которым он заказывал номера, и оно было написано на бумаге для заметок Клуба консерваторов этого города. Из того, что я сказал, несомненно, вытекает, что мистер Парсонс был человеком плохого здоровья. Не один свидетель отмечал его бледность и нервозность. Что касается мистера Вэннинга, мне не удалось раздобыть какие-либо подробности о нем. Кажется, он был ничем не примечательным человеком. Должен отметить, что эти джентльмены порознь покинули гостиницу. Мистер Вэннинг позавтракал рано и выехал вскоре после восьми утра. Мистер Парсонс спустился довольно поздно и был, казалось, удивлен отъездом своего друга, однако ему было указано, что мистер Вэннинг сам заплатил по счету. Не могу сказать, успокоил мистера Парсонса этот факт или нет.
Номер 10 — мистер Стюарт Дэвитт. Адрес: 42, Гаук-стрит, Лондон, У.С. прибыл 10 августа поездом, а затем на машине гостиницы; выехал 14-го тем же способом. Этот джентльмен был описан мне персоналом как «таинственный человек». Оказывается, с момента своего появления в гостинице вплоть до отъезда он не покидал ее и крайне редко выходил из комнаты. Говорят, он объяснил, что занимается чрезвычайно важной работой и нуждается в абсолютном покое и тишине. Еду ему всегда подавали в номер. Мне сказали, что он был «симпатичным молодым человеком», но более детальных сведений добыть не удалось. Вечером 13-го он попросил приготовить ему счет и сказал, что ему нужно будет успеть на самый ранний скорый поезд до Лондона на станции Свонбери-Джанкшн, которая находится в восьми милях от гостиницы. Поэтому он покинул гостиницу на следующее утро около 6.30 утра, его отвезли на станцию на машине, принадлежащей гостинице. Принимая во внимание определенно необычные обстоятельства пребывания в гостинице этого джентльмена, я попытался разведать о нем побольше, но безуспешно. Также я ничего не узнал о его работе, по поводу которой он сохранял крайнюю скрытность. Предполагается, что она была литературного рода.
Номер 11 — мистер Леонард Диккинсон.
6. Вышеуказанная информация охватывает все, что я мог установить относительно вопросов, которыми ограничивались данные мне инструкции. Однако я взял на себя смелость несколько расширить свое расследование, имея целью обнаружить какие-либо факты, которые могли бы пролить свет на кончину покойного. Таким образом, смею дополнить следующее.
7. Покойный отправился в постель вечером 13 августа приблизительно в 22.45. Перед этим он подошел к стойке администратора и попросил: (а) чтобы приблизительно через четверть часа ему в номер прислали чайник китайского чая с ломтиком лимона; (б) что на следующее утро ему должны были подать завтрак в постель в 9 утра. Пункт «а» был должным образом выполнен; на следующее утро ему звонили до того, как была обнаружена его смерть. Было определено, что его смерть наступила вследствие принятия накануне вечером большого количества снотворного. Эти вопросы, как мне дали понять, были изучены обычным путем во время расследования, что привело к заключению, что покойный принял с чаем смертельную дозу лекарства. Это остается всего лишь предположением, поскольку чайник и чашка были убраны и вымыты еще до того момента, как гость был обнаружен мертвым. Однако это предположение представлялось вполне оправданным, и я счел желательным выяснить, не мог ли кто-то другой, кроме покойного, положить в чай яд.