Самовар с шампанским
Шрифт:
– Бонжур, месье, – отозвалась я, – позовите, пожалуйста, Фреди или Густава.
– Густи – это я, – расплылся в улыбке торговец. – А вы от Лоретты? Я угадал?
Я кивнула.
– Я молодец, – засмеялся владелец бутика. – Как увидел вас на пороге, сразу понял – невеста! У вас просто на лице написано: «У меня скоро свадьба!» Фреди!
– Слушаю, дорогой, – послышалось из глубины бутика.
Потом раздался шорох, и предо мной предстал необычайно полный для парижанина брюнет.
– Фреди! – закатил глаза Густав. – Посмотри на мадам
Тот сложил руки на груди, чуть склонил голову и загудел:
– Тридцать шестой размер, верх «а», фигура шик! Мадам, вы прекрасны. Когда свадьба?
– Платье нужно сегодня, – ответила я, – прямо сейчас.
– О! – воскликнул Фред. – О!
– О! – повторил Густав. – О!
– Лоретта пообещала, что вы мне поможете, – продолжала я.
– Лоретта! – скривился, уходя, Фред. – Вот уж странная женщина.
– Мадам, садитесь, – засуетился Густав. – Кофе? Минеральной воды? Конфетку? Фреди гениален! Вы получите самое лучшее платье!
– Почему Фред назвал Лоретту «странной женщиной»? – проявила я неуместное любопытство.
Густав закатил глаза:
– Салон достался нам от отца Фреди, золотой был человек, добрейшей души. А уж какой модельер! К нему клиенты приезжали со всей Франции. Мы учились вместе с Лореттой и Полем в одной школе. У них была такая любовь! Ромео и Джульетта! Родители с обеих сторон пытались им помешать, но возлюбленные решительно сказали: «Мы обвенчаемся». Алан Жан-Жак Эвиар, упокой Господь его душу, и Клер, его жена, Элен, тетка Лоретты, ее мать Анна, – все заявили: «Женитесь? Отлично. Но мы вам помогать не собираемся. Если думаете, что в восемнадцать лет созрели для брака – пожалуйста. Но сами будете отвечать за свое решение». А откуда у молодых деньги? Отец Фреда позвал к себе Лоретту и сказал: «Девочка, я хочу подарить тебе подвенечное платье. Давай сниму мерки. Сделаю все бесплатно, ты будешь самой прекрасной невестой». Знаете, что она ответила?
– Зарыдала от восторга? – предположила я. – Бросилась целовать отца Фреда?
– Не угадали! Скорчила мерзкую рожу и заявила: «Я не нищенка, не нуждаюсь в подачках. Под венец пойду только в Шанель, а не в какой-то тряпке!» Фреди до сих пор передергивает, когда он Лоретту видит.
– Мы с ней не подруги, – сказала я, – только сегодня познакомились.
– Конечно, мадам, – хмыкнул Густав, – с Лореттой никто не дружит. Она себя ведет как королева, ходит, задрав нос. Поль таким же стал. Муж и жена, если долго вместе живут, делаются похожими. Но лучше б было наоборот, Поль очень добрый, приветливый человек. Лоретте надо было измениться под влиянием супруга, да получилось иначе.
– Есть три модели! – загромыхал Фред, возвращаясь в зал. – Вуаля! Первое золотое, длина в пол, рукава до запястья, футляр. Декольте нет, но матери невесты неприлично оголяться. Второе цвета…
– Фреди, – зашептал Густав, – дорогой, остановись! Мадам не мать невесты!
– О! – округлил глаза тот. – Прошу прощения! Для матери жениха отлично
– Фреди, дорогой, – перебил Густав, – мадам сама невеста!
Компаньон замер, постоял молча, затем прислонился к прилавку с кассой и прошептал:
– Мадам невеста?
– Да, дорогой, – подтвердил Густав, – именно так!
Глава 9
Фред схватился руками за голову:
– Я совершил ужасную, трагическую, неповторимую ошибку! Катастрофа!
– Ничего страшного, – улыбнулась я. – Женщины моего возраста редко выходят замуж. Они, как правило, гуляют на свадьбах своих детей.
Фред прижал руки к груди:
– Мадам очень добра ко мне! Боже! Я остолоп! О каком возрасте вы говорите? Вы девочка! Юная! Прелестная! Невинная!
– Это мой пятый брак, – быстренько уточнила я.
– Все невесты девственны, – живо отреагировал Густав. – Старые замужества аннулируются с появлением очередного жениха. Никого не волнует, что у вас раньше было, главное, что сегодня. А у нас белое платье и фата!
– Не буду ли я выглядеть смешно в таком одеянии? – засомневалась я.
– Что я натворил, – запричитал, стуча себя по лбу кулаком, Фред, – ляпнул глупость, и теперь юная красавица считает себя старухой! Нет мне прощения!
– О мадам! – закатил глаза Густав. – Месяц назад мы сшили платье для баронессы Клар. Она выходит в двенадцатый раз замуж и всегда заказывает наряд у нас. Первое одеяние ей шил отец Фреди в… э… шестьдесят первом году прошлого века, потом мы перехватили эстафетную палочку. Вот баронесса Клар зрелая дама, поэтому на двенадцатую свадьбу мы деликатно посоветовали ей костюм цвета экрю и вуаль. Но она пронзила меня взглядом, словно змею шпагой, и заявила: «Густи! Придурок! Нельзя невесте надевать платье цвета скисшего шампанского. Только белое!»
– Нет мне прощения! – зарыдал Фред.
– Не надо так расстраиваться, – забормотала я. – Золотой «футляр» смотрится прекрасно.
Фред выдернул из коробки на столе бумажную салфетку и приложил к глазам.
– Я раздавлен! Растоптан! Убит! Лучше умереть! Обидел девочку-невесту. Кто я после этого? Имею ли вообще право шить свадебные платья? Правильно говорила покойная мама: «Фреди, ты бестактен, как нога-хамон с черным копытом». Лучше умереть! Пойду утоплюсь в Сене!
Последние слова владелец магазина произнес на пороге, потом толкнул дверь и выскочил на улицу.
– Надо его остановить, – всполошилась я.
– О мадам! – вздохнул Густав. – Фред, как все уникально талантливые люди, излишне эмоционален. Но он брезглив и до смерти не любит пеших прогулок. До реки идти минут пятнадцать, Фреди быстро устанет и вернется. Да и вода в Сене очень грязная, ее изгадили туристические кораблики и баржи. Даже если Фред и доберется до набережной, в чем лично я сомневаюсь, он не прыгнет с моста. Патологический чистюля не решится утопиться в мутной реке. Не волнуйтесь…