Самозванец
Шрифт:
– Конечно, нет, - соврала я, титаническим усилием воли удерживая свою левую бровь от предательства.
Прищурившись, Игорь присмотрелся к той самой брови, вечно выдающей своим движением мое вранье, и, видимо, оставшись довольным ее неизменным положением, продолжил приготовления к ритуалу.
Мебель в гостиной была сдвинута к стенам, чтобы освободить место. В камине догорали миррис, использованный для освящения помещения перед ритуалом, папоротник, призванный создать защитную ауру, и ясенец белый, который помогал развить дар ясновидения.
На полу в
Отдельно в старинных чашах из огнеупорного материала лежали древесина акации, которую необходимо было сжечь вместе с сандалом во время ритуала, чтобы найти истолкование событий и развить душевные силы, смола мастикового дерева, которую тоже нужно было сжечь, чтобы лучше сконцентрироваться на видении, и кусочки яблоневого дерева, используемого нами, как единственное (и то - предполагаемое) связующие звено между мной и голосом, неоднократно предупреждавшем меня об опасности.
Задумавшись над вопросом Марка про то, что конкретно мы собирались там искать, мы с Игорем все же сошлись на мнении, что именно голос, то есть его обладателя, нам и следовало искать. Во-первых, потому что, как я уже и говорила, он неоднократно предупреждал об опасности. Во-вторых, потому что ничего другого мы как-то и не придумали. Вопросов было много, а астрал, как и говорил Марк, был не парком развлечений, так что нужно было с чего-то начинать, а там уже будет видно, куда нас это приведет.
– Выпей.
– Игорь протянул мне стакан.
– Валерьянка? Серьезно?
– хмуро поморщилась я.
– А ты?
– спросила я, заметив, что его стакан отдает алкоголем. Нет, ну, серьезно, я же вроде не психопатка.
– Я ведомый, ты ведущий, так что пей, - ответил он.
Зажав нос, я залпом осушила стакан.
– Фу, ну, какая же гадость, - скривилась я.
– Сахара не мог добавить?
Одарив меня выразительным взглядом, Игорь выпил свой вискарь и сочно поцеловал меня в губы. Он заметно нервничал, что было на него не похоже. Хотя, раньше такими штучками на грани безумия занималась только я, так что опыта у него в этом деле не было. Впрочем, не смотря на опыт, я тоже нервничала, каждые пять секунд спрашивая себя: правильно ли я делаю.
– Готовы?
– нетерпеливо спросил Марк, тоже нервничавший.
Мы с Игорем кивнули, и Марк, взяв миску со зверобоем, отсыпал ровно половину в подставленные ладони Матвея. Став так, чтобы мы были между ними, они начали сыпать траву на пол, рисуя вокруг нас круг. Из второй миски со зверобоем мы очертили круг уже изнутри, создавая как бы двойную защиту.
– Удачи, - искренно сказал Марк и потушил свет.
Сев на пол в центре защитных кругов, мы пододвинули к себе чаши и миски и посмотрели друг другу в глаза в поисках поддержки.
Игорь заметно успокоился, взяв, как и полагалось настоящему мужчине, себя в руки. Блуждая в глубине его разноцветных глаз, я постепенно впитывала его спокойствие. Главное, что мы вместе, а там - будь, что будет.
Игорь опустил глаза на чашу с древесиной акации, посыпанной сверху сандалом, и она плавно вспыхнула. Стоявшая рядом чаша со смолой мастикового дерева также загорелась. Взяв из серебряных мисок по щепотке чертополоха, лаванды и камфоры, он поочередно кинул их в огонь.
Круг наполнился дымом, но за пределы его не вышел, удерживаемый двумя линиями защиты. Камин, догоравший травами, внезапно погас, и гостиная, единственным источником света в которой остались горящие чаши в центре круга, наполнилась зловещим мраком.
По стенам заплясали причудливые тени. Вдыхая дымные ароматы, поднимавшиеся из чаш, я сонно наблюдала за ними, пытаясь различить, чьи же они.
Веки стали невыносимо тяжелыми. Я потянулась за чашей с кусочками яблоневого дерева, и моя собственная рука показалась мне прозрачной. Огонь не был моей стихией, в отличие от Игоря, и плохо поддавался мне, но валерьянка и дым из чаш делали свое дело, и, чувствуя покой, я без особых усилий зажгла последнюю чашу.
Яблоневое дерево ярко вспыхнуло до самого потолка, и я закрыла глаза. В ушах зашумело, как будто кто-то настраивал радио. Чувствуя на себе руку Игоря, я решилась открыть глаза.
Не знаю, как должен был выглядеть астральный мир. Возможно, он должен был быть серым и смазанным, но вокруг было пусто и темно. Держась за руки, мы стояли в луче света, и создавалось впечатление, что мы находимся на сцене, занавес которой вот-вот поднимется, и начнется представление.
– Веди.
– Голос Игоря прозвучал глухо.
Я сделала глубокий вдох, стараясь уловить запах горящего яблоневого дерева, служившего связующим звеном между мной и голосом, владельца которого мы хотели найти.
Шум стал сильнее. Занавес поднялся, и перед нами предстала кровавая картина.
– Это первое убийство, - глухо произнес Игорь.
Далее картина сменилась, показав нам второе убийство, третье и так далее. На черно-белых копиях фотографий, которые нам приносил Марк, все выглядело не так ужасно. Причем, наиболее ужасающе выглядели места убийств ведьм, помеченные светящимися рунами.
– Он пытал их, - глухо сказала я. Их тела были не только обескровлены, но и сильно изувечены. Жадно всматриваясь в лица погибших, я пыталась запомнить их. Жаль, что я не знала их имен.
– Смерть стала для них спасением, - так же глухо добавил Игорь.
Последним появилось место убийства ищейки, которое я и так хорошо помнила. Ее тело не было обескровлено, как все остальные, но то, с какой жестокостью она была убита, говорило о злости того, кто это сделал.
– Все-таки она была замешана, - сказала я, хмуро рассматривая зловещее послание. "Он близко" - гласило оно, и она точно знала, кто именно.
Возможно, она помогала ему в поисках книг. Возможно, она хотела заполучить одну из них себе, и была убита из-за элементарной жадности. Возможно... Это было уже не важно. Убитых ведьм было двадцать две. У скольких из них могли быть старинные родовые гримуары?