Самозванка (Сокровища)
Шрифт:
Марио удивленно поднял брови.
– Но ты получишь больше половины акций.
– Я все равно буду посторонней. И я сразу тебе скажу: я не планирую ничего продавать или менять в «Дэнверс Интернэшнл». Если только я не столкнусь с вопиющей некомпетентностью, я не стану вмешиваться.
– Это меня удивляет. – Он отхлебнул кофе, оценивающе глядя на нее своими черными глазами.
– Я верю в старую мудрость: «Если что-то не сломано, не надо это чинить», – сказала Одри.
Перед глазами как живые встали воспоминания о долгих жарких летних днях под монтанским солнцем. Сколько раз во время работы ее отец говорил
– Расскажи о себе, – попросил Марио, но Одри только улыбнулась в ответ.
– Это скучно. Я выросла на ферме в Монтане. Всю неделю работала, по воскресеньям ходила в церковь. Вот и сказке конец. Лучше ты расскажи о своей семье, это должно быть намного интереснее, чем сгребать сено и варить варенье.
– Ты шутишь.
– Нет, мне действительно интересно.
– Это было ужасно, – сказал он, затягиваясь. – Слуги, шоферы, два дома в Портленде, имение на Гавайях и вилла в Мехико. Никто из детей не перенес того, что выпало на мою долю.
Одри засмеялась. Марио рассказал кучу историй о католических школах и вспыльчивых монашках с длинными линейками, которые гуляли по рукам недостаточно благочестивых учеников. Она узнала о ранней смерти матери Марио, которую, возможно, ускорило упрямство мужа и сына, о его стычках с отцом.
– Но теперь вы очень близки, – заметила Одри.
– Тогда я был молодой. Непослушный. Сексуально озабоченный, – засмеялся Марио. Он потянулся к ней и погладил по руке. – Ну, ты знаешь, как это бывает.
– Откуда?
Его пальцы продолжали нежно гладить ее руку. Глядя в его гипнотизирующие черные глаза, она неожиданно поняла, что Марио решил соблазнить ее. С трудом выдавив принужденную улыбку, Одри убрала руку.
– Почему ты решил со мной встретиться?
– Хотел договориться с тобой о делах, касающихся «Дэнверс Интернэшнл», – сказал Марио, казалось, довольный ее поведением. Видимо, ему нравились трудные победы. – А еще я хотел встретиться с тобой наедине, потому что ты потрясающая женщина. Я хотел бы узнать тебя получше. – Он отпил глоток кофе, нахмурился и добавил сахара. – Тебя это беспокоит?
– Не особенно, – солгала Одри. Она не верила Марио, но знала, что может узнать у него кое-что полезное о семье Дэнверс. – Но я не отношусь к легкодоступным женщинам.
– Это я понял. И мне это нравится. – Марио щелкнул пальцами и показал официантке, что ему нужна еще кружка кофе. – Думаю, что мы можем многому друг друга научить. – Его улыбка была откровенно циничной.
Триш стояла в переулке и наблюдала. Она видела Марио – ее Марио – с Одри, и ее сердце ныло. Скольким она ради него пожертвовала, как сильно она любила его, сколько они пережили и перестрадали вместе, и все это для него ничего не значит. Слезы навертывались на глаза, нижняя губа дрожала. Она всегда гордилась своей выдержкой, своей способностью прятать боль глубоко внутри и не выдавать себя даже в нетрезвом виде или после приема наркотиков.
Она зажгла сигарету дрожащими руками и глубоко затянулась. Следовало порвать с Марио много лет назад, но ей никак не удавалось сделать это. Как только ей казалось, что она освободилась от него, он звонил или присылал ей цветы, и она снова летела в его объятия. Даже во время своего недолгого брака она тайно встречалась с Марио, лгала мужу, наставляла ему рога, потому что не могла избавиться от своего самого сильного порока – Марио Полидори.
Когда она встретила Марио, она была еще почти девочкой. Ей нравилось встречаться с ним тайком, это добавляло остроты в их отношения. Он научил ее пить вино и курить марихуану, а она отдала ему свою девственность на заднем сиденье красного «Кадиллака», принадлежавшего его отцу. Ее интерес к искусству угас, и она пропускала занятия, чтобы встречаться с Марио у реки, в номере, который сдавался по часам, где они чувствовали себя свободными и потешались над своими отцами и их глупой враждой.
Триш стояла у окон пивной и заглядывала внутрь через щель в занавесках. Марио откинул голову, он смеялся, и его блестящие белые зубы сверкали. Триш непроизвольно сжала кулаки. Она не должна стоять здесь и смотреть, как он унижает ее, заигрывая с этой сукой, которая заявляет, что она Ланден. От этой мысли Триш чуть не стало дурно. Потерять Марио из-за какой-то самозванки, которая притворяется Ланден. Той самой Ланден, которая уже украла у нее любовь отца. Ланден, родившейся красавицей, принцессой, сокровищем семьи Дэнверс.
Триш с отвращением отвернулась и направилась к своему автомобилю. Она шла все быстрее и быстрее, с сигаретой в зубах, выдыхая дым, как паровоз, и громко стуча высокими каблуками. Невыплаканные слезы стояли в ее глазах, она тихо проклинала Марио, обещала, что он дорого заплатит за это оскорбление. Отбросив окурок в канаву, она поспешила к машине, стараясь избавиться от картины смеющегося Марио, стоявшей у нее перед глазами.
Ничего удивительного в том, что он решил соблазнить Одри. Марио был уверен в том, что он необыкновенный любовник, и Триш не могла отрицать его таланта в этой области. К сожалению, его аппетит был ненасытным. Марио никогда не был верен Триш, даже когда она была беременна. Тот вечер, когда она призналась ему в этом, Триш всегда вспоминала с душевным содроганием.
Когда они наконец оторвались друг от друга в дешевом отеле у аэропорта, Триш решилась сказать Марио о будущем ребенке. Его кожа все еще была влажной от пота, Триш вытянулась на постели рядом с ним и гладила его мускулистое тело.
– А у меня есть один секрет, – сказала она, когда он взял пачку «Уинстона».
– Правда? – Марио зажег спичку, закурил и выпустил дым из уголка рта. – Какой же?
– Ты скоро станешь отцом. Наступило мертвое молчание.
– В сентябре.
Марио сдвинул брови и выпустил дым из ноздрей. Наконец он улыбнулся. Она увидела его счастливую, радостную улыбку победителя и поняла, что все будет хорошо.
– Я стану отцом? Ну да, конечно, – сказал он с иронией и рассмеялся, сигарета покачивалась у него в зубах. Шлепнув ее по голой попке, он добавил: – Здорово ты меня разыграла, Триш, я чуть не поверил, что ты залетела.
Ее глаза наполнились слезами. Триш представляла, как он обнимет ее и сделает ей предложение, когда услышит о ребенке. Она была так наивна, что мечтала, как их любовь и этот ребенок, ее драгоценный ребенок, положат конец глупой вражде между их семьями. Любовь победит ненависть.