Самозванка, жена Самозванца (Марина Мнишек и Лжедмитрий I)
Шрифт:
Марина качнулась, но Барбара подхватила ее под локоть и помогла устоять.
Нет, держаться! Не показывать москалям своей слабости, не унижаться перед ними!
О Матерь Божия, Димитрий убит… Она утратила его, ради которого перенесла столько, столько… ради кого явилась в эту варварскую Москву!
А ведь сегодня, именно сегодня народ московский должен был приносить присягу Марине как царице!
Вдруг
Окинул взглядом разорение, царившее здесь… и Марине показалось, что князь с трудом сдержал злорадную улыбку.
– Ты уже слышала, что Отрепьев убит? – спросил спокойно. – Тебя будут охранять, потом отведут к отцу. Что бы ты хотела взять отсюда с собой? Назови только то, что принадлежало тебе. Все подарки, сделанные тебе самозванцем, награблены у московитов, поэтому их отберут у тебя.
Марина раздвинула губы в деланой улыбке. Лишилась мужа, лишилась царства, лишилась Янека… неужто Шуйский ждет, что Марина Мнишек, русская царица Марина, станет цепляться за тряпки?!
– Я хочу, чтобы мне вернули моего арапчонка, – холодно сказала она и отвернулась от Шуйского.
Еще когда тело Димитрия лежало на Красной площади и подвергалось глумлению черни, князь Василий Иванович Шуйский был призван на царство.
Поляков больше не убивали и не грабили. Юрий Мнишек скоро оправился после смерти зятя и рассудил, что, поскольку дочь его теперь свободна, почему бы ей все-таки не стать царицей, не сделаться женой овдовевшего к тому времени Шуйского? И короновать ее вновь не надо будет… Но у Шуйского были свои мечты. Марина его не интересовала.
А кто таков был Шуйский в ее глазах? Не более чем узурпатор, захвативший престол при живой царице! И он должен, должен быть свергнут, сброшен, низвержен. Русский трон принадлежит Марине Мнишек!
– Они думают, я потонула в перевороте? Канула в безвестность? – с трудом разомкнув пересохшие от ненависти и горя губы, произнесла Марина. – Нет! Этого они не дождутся. Я – русская царица! Я царица – и останусь ею до смерти!
Слышавшая это Барбара Казановская молчала. Она знала: панна Марина не прощает ничего, никому и никогда. Она будет мстить за свое поругание, за свою исковерканную судьбу. Мстить – даже если окажется, что это будет стоить ей жизни.
Да что такое
Восемь лет Марина пыталась вернуть себе то, что, как она считала, принадлежит ей по праву. Она, видимо, и впрямь заложила душу дьяволу – иначе разве удалось бы ей продержаться так долго? Она вышла замуж за Гришку Отрепьева – того самого Юшку, который некогда заменил царевича Димитрия в Угличе и теперь вновь назвался его именем. Отрепьев распустил слухи, что Димитрий не убит, что он спасся после мятежа. Он собрал польское войско и двинулся на Москву. Марина была нужна ему как истинная царица. Он был нужен Марине, чтобы добиться престола. Им обоим было наплевать на ту страшную смуту, в которую они и Шуйский, обуреваемые жаждой власти, ввергли Россию. И эта смута поглотила их всех…
Погиб Лжедмитрий Второй, умер в польском плену Шуйский, а Марина все еще билась как рыба об лед в тщетной надежде победительницей войти в Москву. После смерти Отрепьева она стала женой атамана Ивана Заруцкого, который, точно так же как и первый Лжедмитрий, сделался жертвой отчаянной, нерассуждающей, роковой страсти к этой женщине. Он отдал все силы, всю жизнь, чтобы снова возвести на престол Марину и ее сына Ивана (Янека, она называла его Янеком!), рожденного… от кого? От второго Лжедмитрия? От Заруцкого? Или еще от какого-то мужчины, которого опьянила и свела с ума Марина?
Все это не суть важно. Важно другое. Все их многолетние усилия оказались бессмысленны, и даже дьявол не помог… В июле 1614 года (в это время в России воцарился уже новый государь – Михаил Романов) в Москву ввезли плененных мятежников: Заруцкого и Марину. С ними были сын Марины и Барбара Казановская, которая не покинула свою госпожу до смерти.
Четырехлетний Янек был повешен. Заруцкого посадили на кол.
А Марина…
Участь ее покрыта туманом.
Смерти Марины не видел никто. Да, погасло это мимолетное сияние, но так и не известно наверняка, удавили ее в тюрьме либо она сама умерла – от тоски по своей воле. Еще говорят, что она обратилась в свою любимую птицу – сороку, да и улетела из Белокаменной неведомо куда.