Самсон и Роберто. Неожиданное наследство
Шрифт:
День выдался чудесный. Когда они вышли из города, на небе засияло солнышко, а с моря повеял свежий ветерок.
— Слышишь, как хорошо поют птички! — сказал Самсон.
— Слышу, — буркнул Роберто. — Голодный я очень!
— Да ведь нам с тобой, кажется, не привыкать к голодовкам!
— Что правда, то правда. Но теперь с этим покончено. Скоро у нас будет много богатых постояльцев, а там, глядишь, и разбогатеем.
— Ты знаешь, правильно ли мы идем? — забеспокоился через некоторое время Самсон. — А то как бы нам не заблудиться! Мир-то вон какой большой!
— Я чую, где море, — сказал Роберто. — А «Раздолье над фьордом» должно быть где-то возле фьорда.
Самсон остановился и сосредоточенно потянул ноздрями воздух:
— Так вот, оказывается, как пахнет море!
— Да, вот так. Море пахнет рыбой, соленой водой и гнилыми водорослями.
Целый день они шли не останавливаясь. И еще целую ночь. Взошла луна и озарила путников голубым сиянием. Самсон временами подвывал, собакам отчего-то всегда делается немного тоскливо, когда светит луна.
Наутро, когда взошло солнце, друзья набрели на придорожный магазинчик. Домик был старенький, за пыльными стеклами витрины были выставлены корзинки с хлебом и большие банки с медом, с разными вареньями и соленьями.
Самсон жалобно заскулил и начал скрести лапой по земле. Он был так голоден, что у него все двоилось в глазах, а от этого голод тоже удвоился.
— Пойдем! — сказал Роберто.
Зайдя в лавку, они так и застыли возле порога, изумленно оглядываясь по сторонам. Там оказалось множество удивительных вещей! Под потолком висели окорока и мушиная ли пучка, высушенные цветы и четыре велосипеда. А все полки были заставлены всевозможными консервами, футбольными мячами и стеклянными банками с загадочными маринованными овощами. В углу стояло чучело аиста.
— Ау! — осторожно позвал Самсон. — Есть тут кто-нибудь?
— Конечно же я здесь! — послышалось из глубины дома. — Где же мне еще быть? Не ужели кто-то вообразил, что я могу позволить себе уйти в отпуск?
Вскоре за прилавком появился живой аист.
Самсон и Роберто растерянно взгляд с чучела на живую птицу.
— Это мой батюшка, — сказал живой аист и выпустил из клюва колечко голубого дыма. — Такова была его последняя воля. Кстати, у нас еще закрыто. Я сейчас завтракаю. — Аист взглянул на часы. — Приходите через семь с половиной минут.
— Ох, мы уже больше недели ничего не ели, — жалобно простонал Самсон, — и всю ночь провели в пути.
— Ну тогда другое дело, — сказал аист.
Вскоре все трое уже сидели за столом в каморке позади лавки и с жадностью уплетали завтрак. Аист угостил их лягушачьими лапками и рыбьими потрохами, а Самсону досталась большая кость от лося, которого недавно переехал на дороге грузовик.
— Один из лучших моих клиентов! — сказал аист. — И вот погиб в одночасье. Ужасный случай! Кстати, моя фамилия — фон Страус. Я аист, а фамилия — фон Страус! Ничего не поделаешь, приходится с этим жить. Если вам кажется, что это смешно, то лучше уходите прямо сейчас, скатертью дорожка. За свою жизнь я столько натерпелся из-за этого оскорблений, что сыт ими по горло.
Самсон и Роберто тоже представились фон Страусу.
— Мы получили в наследство пансионат «Раздолье над фьордом». Кажется, он находится где-то рядом.
Фон Страус молча воззрился на гостей.
Один его глаз, в который был вставлен монокль, казался вдвое больше другого.
— Что-то не так? — спросил Роберто.
— Мало сказать, что не так, — подтвердил фон Страус. — Бедные вы, бедные!
— Уж расскажите! — испуганно попросил Самсон.
— Тут и рассказывать-то особенно нечего, но все равно это ужасно! Добрый старый Рин-Тин-Тэй хозяйничал в пансионате много лет. Но по том заболел, какая-то болячка на левой задней лапе. Болезнь не проходила, и в конце концов ему пришлось переселиться в богадельню. Не сколько лет он все пытался продать свой пансионат. Но тщетно. Старик помер нищим, как бродячий пес.
— А почему же ему не удалось продать «Раздолье»? — поинтересовался Роберто.
Аист наклонился к ним через стол и смерил обоих строгим взглядом:
— А вы стойкие ребята? Хватит ли у вас мужества выслушать суровую правду без прикрас?
— Ой, нет, нет! — так и взвизгнул Самсон.
Аист ткнул пальцем в сторону двери:
— Тогда лучше уйди! Возьми, если хочешь, медовый пряник из кувшина, что стоит на прилавке. Но смотри не трогай удочки!
Когда Самсон затворил за собой дверь, фон Страус еще ближе придвинулся к Роберто.
— В «Раздолье» завелось привидение, сообщил он шепотом. — И с ним шутки плохи.
И вот Самсон и Роберто снова отправились в путь по лесной тропинке, которая вела к морю.
— Ну как эта правда-то? Очень суровая? — осторожно спросил Самсон.
— Очень, — сказал Роберто.
— Так, может быть, лучше уж мы вернемся домой в свою хибарку?
Роберто покачал головой:
— Нет уж. Мы слишком устали, чтобы возвращаться.
Тут и Самсон почувствовал, что устал. Устал ужасно. Он до того устал, что его качало из стороны в сторону, а чемодан стал таким неподъемным, точно он весил целую тонну, хотя на самом деле в нем не было ничего, кроме маминой фотографии.
Наконец они поднялись на вершину невысокой горы. Внизу они увидели зеленые луга, а за ними бесконечный морской простор. Вдалеке виднелся маяк. На дне долины текла извилистая речка. Вид был очень красивый.
— А вот и «Раздолье у фьорда», — сказал Роберто и показал лапой на большой белый дом, стоявший почти на самом берегу.
Подойдя к пансионату, они увидели, что «Раздолье» сильно обветшало от старости. Вблизи оно оказалось скорее серым, чем белым. В окнах было много разбитых стекол, а на крыше зияла большая дыра.
Открыв дверь, они попали в просторный зал с красивым старинным прилавком вдоль одной из стен. Повсюду, словно гардины из тонкого тюля, колыхались пряди паутины.
— Вестибюль, — сказал Роберто шепотом. — Здесь мы будем встречать постояльцев и записывать их имена в большую книгу.
— Зачем записывать? — спросил Самсон.
— Сам не знаю, — ответил Роберто. — Но так полагается. А потом мы будем складывать их деньги в сундучок.
— Как ты думаешь: тут дорого стоит жить?
— Дорого… Только сперва нужно все отмыть и залатать дыру на крыше.