Самые остроумные афоризмы и цитаты
Шрифт:
Из Киева на студию пришла телеграмма:
«МОСФИЛЬМ КИНОГРУППА МУХТАР МОЯ СОБАКА ХОЧЕТ СНИМАТЬСЯ ВАШЕМ ФИЛЬМЕ ИНЖЕНЕР ДЛИГАЧ».
Над телеграммой посмеялись. Но Туманов в отчаянии сказал:
– А кто его знает, может быть, это именно та собака, которая нам нужна?
Как-то мы шли вместе по коридору «Мосфильма». Поводок от Дейка держал Длигач. Незаметно он передал его мне, а сам остановился. Собака шла вперед, не зная, что поводок у меня. Так мы прошли метров десять.
– Дейк! Спокойно! – крикнул Длигач. – Иди вперед. Это Юра. Это Юра, который приносит тебе сосиски и колбасу, иди вперед.
Собака нехотя сделала несколько шагов.
– Говори ей «вперед». Давай команду, – попросил Длигач.
– Вперед, вперед… – не очень уверенно скомандовал я.
Собака нехотя пошла вперед. Поводок был крепко намотан на мою руку. Тут Длигач присвистнул. И собака так рванулась к хозяину, что я упал и она протащила меня несколько метров.
Постепенно мы с Дейком подружились. И вот наконец последнее испытание: меня посадили в клетку вместе с собакой, пригласили осветителей, шоферов, плотников и попросили их бить по клетке палками, будто они на нас нападают. Дейк в бешенстве кидался на решетку и яростно лаял. Он защищал меня.
– Вот видишь, – говорил мне потом Длигач, – раз он тебя защищает, значит, действительно признал. Теперь можно начинать съемки.
Дейк (пес, игравший Мухтара) работал замечательно. Он словно понимал, что от него требуется.
Страшная жара. Я сижу в автобусе. Сапоги, фуражку, гимнастерку оставил на улице метрах в двадцати от автобуса. Вдруг по мегафону слышу команду:
– Никулина в кадр!
– Ну, пойду одеваться, – сказал я.
– А зачем ходить? Здесь оденешься, – предложил Длигач.
– Одежда-то на улице.
– Дейк сейчас принесет. Деинька, – сказал Длигач, – где сапоги Юрины, ботиночки?
Дейк пошел и принес сапоги: сначала один, потом второй.
– А рубашечку? – сказал Длигач.
Дейк принес гимнастерку.
– А теперь шапочку, – продолжал хозяин. Собака принесла фуражку. Я был поражен.
– Миша, он действительно понимает?
– А ты что, – обиделся Длигач, – считаешь его за идиота?
В конце тридцатых годов снимался фильм, в одном из эпизодов которого свинья должна была съесть бумажный свиток-грамоту.
Кинематографисты приехали к Дурову в цирк и спрашивают:
– Скажите, пожалуйста, Владимир Григорьевич, вы не могли бы выдрессировать свинью, чтобы она на съемках съела грамоту? Мы понимаем, это трудно, но нам очень нужно.
– А сколько у вас отпущено по смете средств на дрессуру? – спросил Дуров.
– Три тысячи. Если понадобится, можем заплатить и больше. Понимаем, что это сложно.
– Прежде всего для этого нужно заключить со мной договор, – сказал Дуров.
Договор с ним заключили.
– А теперь что мы должны сделать? – спросили кинематографисты.
– Купить свинью.
– Какую
– Любую. Какая вам больше понравится.
– А дальше?
– Три дня до съемок, пожалуйста, свинью не кормите. В день съемок позвоните мне. Приготовьте грамоту, которую нужно съесть. Если вам потребуется несколько дублей – должно быть несколько грамот. <…>
Директор фильма и режиссер просто расстроились. Когда задумывали эту сцену, то предполагали, что придется долго приручать свинью, делать бумагу специального состава. А тут все так просто.
Дуров получил деньги в кассе и уехал.
Для пробы взяли эпизод, когда обворовывается санаторий и Глазычев расспрашивает кладовщицу, как все это произошло. На роль кладовщицы пробовалась прекрасная актриса Екатерина Савинова.
По сценарию кладовщица должна заплакать, и Екатерина меня попросила:
– Юра, чтобы мне быстрее заплакать, пожалуйста, поругайте меня.
– Вы дура, – сказал я, включившись в предложенную игру.
– Нет, этого мало. Скажите мне, что я плохая.
– С чего это вы взяли, что вы плохая? Совсем нет. Вы просто бездарная актриса. Мало того, вы идиотка!
– Что? Я – бездарная? Да как вы смеете! – обидчиво сказала актриса и заплакала.
Туманов дал команду снимать.
Больше всего Гайдай не любит, когда кто-нибудь свистит на съемочной площадке.
– Кто это свистит? Прекратите! – гремит его голос. – Это опять Никулин свистит?!
Гайдай человек не суеверный, но традицию разбивать «на счастье» тарелку в первый день съемок он выполняет свято.
На съемках «Двенадцати стульев» ассистент режиссера, которому поручили бить тарелку, ухитрился так бросить ее на асфальтовый пол павильона, что она не разбилась.
Как же его ругал Гайдай! А спустя две недели, когда пришлось менять актера на роль Остапа Бендера и все переснимать сначала, Гайдай сказал:
– Это все из-за тарелки.
Почти каждый раз, сняв очередную комедию, Гайдай говорит мне:
– Все! Следующий фильм будет серьезный. Мало того, сниму трагедию.
– Зачем? – удивляюсь я.
– А так, для разнообразия.
Но, к счастью, своего слова Гайдай не сдерживает. Ведь режиссеров, снимающих серьезные картины, много, а комедийных мало.
Мою жену в фильме играла Нина Гребешкова, а Таня снялась в небольшой роли руководителя группы наших туристов. Воспользовавшись тем, что наш десятилетний сын Максим проводил летние каникулы с нами, Гайдай тоже занял и его в эпизоде. Максим снялся в роли мальчика с ведерком и удочкой, которого «Граф» (артист Андрей Миронов) встречает на острове. Максим с энтузиазмом согласился сниматься, но, когда его по двадцать раз заставляли репетировать одно и то же, а потом начались дубли, в которых Андрей Миронов бил его ногой и сбрасывал в воду, он стал роптать. Время от времени он подходил ко мне и тихо спрашивал: