Самые знаменитые произведения писателя в одном томе
Шрифт:
— Теперь моя очередь, — сказала мисс Драммонд. — Глядите.
Вторую мисс Драммонд, сколько она ни кричала, заколотили в гроб и бросили в сырую землю под полом.
— Постойте, я же помню это! — ахнул инспектор Нравственного Климата. — Это же из старых, запрещенных книг… «Преждевременное погребение». Да и остальное: колодец, маятник, обезьяна, дымоход… «Убийство на улице Морг». Я сам сжег эту книгу, ну конечно же!
— Еще вина, Гаррет. Так, держите рюмку крепче.
— Господи, какоеу вас воображение!
На их глазах погибли еще пятеро: один в пасти дракона, другие были сброшены в черный пруд, пошли ко дну и сгинули.
— Хотите взглянуть, что мы приготовили для вас? — спросил Стендаль.
— Разумеется, — ответил Гаррет. — Какая разница? Все равно мы взорвем эту скверну. Вы отвратительны.
— Тогда пошли. Сюда.
И он повел Гаррета вниз, в подполье, по многочисленным переходам, опять вниз по винтовой лестнице под землю, в катакомбы.
— Что вы хотите мне здесь показать? — спросил Гаррет.
— Вас, убитого.
— Моего двойника?
— Да. И еще кое-что.
— Что же?
— Амонтильядо, — сказал Стендаль, шагая впереди с поднятым в руке фонарем.
Кругом, наполовину высунувшись из гробов, торчали недвижные скелеты. Гаррет прикрыл нос ладонью, лицо его выражало отвращение.
— Что-что?
— Вы никогда не слыхали про амонтильядо?
— Нет!
— И не узнаете вот это? — Стендаль указал на нишу.
— Откуда мне знать?
— Это тоже? — Стендаль, улыбаясь, извлек из складок своего балахона мастерок каменщика.
— Что это такое?
— Пошли, — сказал Стендаль.
Они ступили в нишу. Во тьме Стендаль заковал полупьяного инспектора в кандалы.
— Боже мой, что вы делаете? — вскричал Гаррет, гремя цепями.
— Я, так сказать, кую железо, пока горячо. Не перебивайте человека, который кует железо, пока оно горячо, это неучтиво. Вот так!
— Вы заковали меня в цепи!..
— Совершенно верно.
— Что вы собираетесь сделать?
— Оставить вас здесь.
— Вы шутите.
— Весьма удачная шутка.
— Где мой двойник? Разве мы не увидим, как его убьют?
— Никакого двойника нет.
— Но как же остальные?!
— Остальные мертвы. Вы видели, как убивали живых людей. А двойники, роботы, стояли рядом и смотрели.
Гаррет молчал.
— Теперь вы обязаны воскликнуть: «Ради всего святого, Монтрезор!» — сказал Стендаль. — А я отвечу: «Да, ради всего святого». Ну, что же вы? Давайте. Говорите.
— Болван!
— Что, я вас упрашивать должен? Говорите. Говорите: «Ради всего святого, Монтрезор!»
— Не скажу, идиот. Выпустите меня отсюда. — Он уже протрезвел.
— Вот. Наденьте. — Стендаль сунул ему что-то, позванивающее бубенчиками.
— Что это?
— Колпак с бубенчиками. Наденьте его, и я, быть может, выпущу вас.
— Стендаль!
— Надевайте, говорят вам!
Гаррет послушался. Бубенчики тренькали.
— У вас нет такого чувства, что все это уже когда-то происходило? — справился Стендаль, берясь за лопатку, раствор, кирпичи.
— Что вы делаете?
— Замуровываю вас. Один ряд выложен. А вот и второй.
— Вы сошли с ума!
— Не стану спорить.
— Вас привлекут к ответственности за это!
Стендаль, напевая, постучал по кирпичу и положил его на влажный раствор.
Из тонущей во мраке ниши неслись стук, лязг, крики.
Стена росла.
— Лязгайте как следует, прощу вас, — сказал Стендаль. — Чтобы было сыграно на славу!
— Выпустите, выпустите меня!
Осталось уложить один, последний кирпич. Вопли не прекращались.
— Гаррет? — тихо позвал Стендаль.
Гаррет смолк.
— Гаррет, — продолжал Стендаль, — знаете почему я так поступил с вами? Потому что вы сожгли книги мистера По, даже не прочитав их как следует. Положились на слова других людей, что надо их сжечь. Иначе вы сразу, как только мы пришли сюда догадались бы, что я задумал. Неведение пагубно, мистер Гаррет.
Гаррет молчал.
— Все должно быть в точности, — сказал Стендаль, поднимая фонарь так, чтобы луч света проник в нишу и упал на поникшую фигуру. — Позвоните тихонько бубенчиками.
Бубенчики звякнули.
— А теперь, если вы изволите сказать «Ради всего святого, Монтрезор!», я, возможно, освобожу вас.
В луче света появилось лицо инспектора. Минута колебания, и вот прозвучали нелепые слова.
— Ради всего святого, Монтрезор.
Стендаль удовлетворенно вздохнул, закрыв глаза.
Вложил последний кирпич и плотно заделал его
— Requiescat in pace, дорогой друг.
Он быстро покинул катакомбы.
В полночь, с первым ударом часов, в семи залах дома все смолкло.
Появилась Красная Смерть.
Стендаль на миг задержался в дверях, еще раз все оглядел. Выбежал из Дома и поспешил через ров туда, где ждал вертолет.
— Готово, Пайкс?
— Готово.
Улыбаясь, они смотрели на величавое здание. Дом начал раскалываться посередине, точно от землетрясения, и, любуясь изумительной картиной, Стендаль услышал, как позади него Пайкс тихо и напевно декламирует: