Самый длинный век
Шрифт:
Вы, конечно, поняли, что мне просто требуется время, чтобы всё хорошенько обдумать.
Итак, какой резон селиться так далеко от берега озера? Неандертальцу, который в конце лета и осенью ходил на челноке к местам охоты, или ставил сеть, такая идея не может понравиться. Следовательно, это Тёплый Ветер мутит воду.
Единственным оправданием подобного переселения может служить высокий паводок, которых мои родичи, наверняка, видели уже не один. А вот гырхи, похоже, недавно пришли откуда-то. Но поверить в то, что озеро, раскинувшееся на обширной равнине может подняться более,
Вот неоткуда здесь взяться высокому паводку, и всё тут.
– Не могу понять, откуда доносится шёпот хозяина ручья, – я вопросительно смотрю на нашего вождя.
– Да, снег спрятал его пристанище, – дядка Быг щурится от яркого предвесеннего солнышка и показывает нам пологую мелкую ложбину с покатыми, почти неразличимыми склонами. Тут меня и ссаживают на твердь земную. Русло идёт поперёк склона, отсекая чуть заметное возвышение. Тут сама природа подвела водопровод прямиком к будущему жилью, да ещё и защитила поселенцев от потоков дождевой воды, буде случится сильный ливень.
Ясен ясень! Наши это местечко когда-то приглядывали для себя (оно очень похоже рельефом на ближнее окружение нашей землянки). Но поселились чуть дальше от озера, с видом не на его гладь, а на стада копытных на тучных лугах. А вот теперь предлагают неандертальцам перенести сюда своё стойбище. Почему!
Я направляюсь вниз по склону в сторону озера и смотрю придирчивым взглядом на торчащие из плотного наста голые кусты, на верхушки вмёрзшего в озёрный лёд тростника и пытаюсь понять, причины такой настойчивости нашего вождя. Но прямо задать вопрос нельзя. Потому что моё дело не людей расспрашивать, а допытываться ответов у духов.
Однако, ничего приметить мне не удаётся. Как ни мало снегу, а что-то он от меня скрывает. Идем по льду озера, добираемся до противоположного берега залива, и тут, среди голых ветвей развесистых клёнов я нахожу ответ – несколько палок застряло метрах в шести от уровня воды.
Думаете, это кто-то их туда закинул? Конечно. Высокая вода.
Топор тоже это приметил, но виду пока не подаёт.
– Ручейник будет приветлив с вами, – наконец произношу я то, чего от меня ждут. – А вот Озёрник гневлив и может попытаться подмочить становище. Леший советует расположиться как раз там, где мы осматривались поначалу. Он любит путать детей в чащобе, но обещает всегда их отпускать, когда поиграет.
Острый Топор скребёт пятернёй подбородок, а Тёплый Ветер выглядит удовлетворённым. Вожди довольны своим шаманом, которого усаживают на волокушу и, как Вы понимаете, волокут на ней прямиком к старой стоянке. Видимо, окончательно будут решать вопрос о переезде на новое место при слушании дела всем племенем. Хоть и не холодно – морозы закончились – но я, время от времени, соскакиваю и сотню другую шагов бегу, чтобы кровушка по жилочкам разбежалась.
И кушать хочется. Припасы подошли к концу, так что пайки заметно урезаны. Даже горох нынче на исходе. Копчёные гуси съедены давно, а замороженное в начале зимы мясо – недавно. Если бы не вяленая рыба, наверное, голодали бы.
Глава 9 Весна
Поведение вождя Тёплого Ветра по отношению к неандертальцам меня ничуть не удивляет. В нашем племени маловато сильных мужчин – их элементарно недостаточно для многих нужных свершений или даже повседневных забот. Сильные гырхи – отличное подспорье, если хорошо их кормить.
Особенно важно это в связи с тем, что с жителями Горшковки дружбы у нас не получилось – они сразу приняли нашу группу за слабаков и, как мне показалось, всячески пытались "опустить". Поэтому встреченное, пусть и не вполне похожее на нас, племя крепышей, пришлось ко двору.
Вот и сейчас вовсю идёт копка огорода. Шестеро мужчин могучими деревянными кирками мотыжат землю, а шесть женщин с инструментом послабее ведут окончательное обустройство и посадку гороха. В этот раз рыбки на удобрение нет – она пока неважно ловится, и вся добыча уходит в котёл.
Почему гырхи так охотно нам помогают? Так половодье подтопило их стойбище – упрямцы так и не перебрались на новое место. Вот и пришлось нашим спешно помогать этим недотёпам перебираться не куда-нибудь, а прямо сюда – тут всё-таки крыша над головой имеется.
Частые дожди принесли тепло, съели снег и вспучили водоёмы. Неуютно в такое время без сухих дров в мокрых шатрах. А у нас и посевная и расширение огорода идут одновременно. Рабочие руки – на вес золота. Потом планируется строительство жилища для соседей на берегу озера, на том самом месте, которое мы осматривали ещё когда лежал снег. Вожди отдают себе отчёт в том, что долго наши племена в одном месте не продержаться – только из-за одного мытья рук перед едой сколько скандалов происходит! А уж манера принятия решения по спорным вопросом методом потасовки, нас, людей, вообще не устраивает.
Поэтому вождь Острый Топор занимается улаживанием конфликтов между своими и нашими. Особенно несдержанны, разумеется, дети, но даже женщины затевают склоки.
Забавно, но меня оба племени считают своим. Может, оттого, что говорю на обоих языках? Или, потому что ловко уворачиваюсь от толчков и тычков Всхлипа и Плаксы?
Одно радует – работа продвигается споро, а половодье прекратило затапливать всё новые и новые участки – это прекрасно видно от нашей землянки – подъем воды докатился и досюда, хотя здесь он весьма скромен по сравнению с тем, что творится на берегу озера.
Да уж, трудностей в налаживании взаимоотношений с неандертальцами ожидается немало. Вон, одна молоденькая, только оформляющаяся в женщину девочка, явно оказывает признаки расположения моему папеньке. Интересно, как маменька к этому отнесётся?
***
В компанию ко мне быстро набились Всхлип и Плакса. И Кит к нам примкнул. Эти ребятишки старше Вашего покорного слуги года на два-три, то есть сильнее, ловчее, но по-прежнему считаются маленькими, и взрослыми пока всерьёз не воспринимаются.