Самый красивый из берсальеров
Шрифт:
— Поосторожнее, синьор комиссар!
— С чем?
— Вы намекаете, будто я нанял убийцу и натравил на несчастного берсальера, чтобы Валерия унаследовала шестьдесят миллионов, а потом я мог бы на ней жениться!
— Но я вовсе не намекаю, доктор, а просто-напросто утверждаю, что почти все, сказанное вами, — чистая правда!
— Правда?
— Да, с той небольшой разницей, что вы совершили убийство собственными руками!
— Так вы обвиняете меня еще и в убийстве берсальера?
— Совершенно верно, доктор, и вот доказательство!
Тарчинини вытащил из кармана пакет, переданный ему Анджело Дани, развернул грязную тряпку и сунул под нос Джузеппе Менегоццо скальпель.
— Это оружие убийства
Доктор смертельно побледнел, но все еще пытался хорохориться.
— Любопытно было бы узнать, каким образом, находясь на собрании муниципалитета Сузе, я мог одновременно оказаться в Турине и совершить там убийство?
— Да очень просто, доктор. Сегодня днем я виделся с секретарем мэрии Сузе и попросил показать мне протокол заседания, проходившего в тот вечер. Вы действительно присутствовали на его открытии, но потом вас вызвали к больному, и вы больше не вернулись. А знаете, откуда вам звонили, доктор? Из Пинероло, где у вас, между прочим, нет ни единого пациента! Быть может, синьора Росси сумеет объяснить нам, кто звонил в муниципалитет?
Однако вдова предпочла благоразумно упасть в обморок, и, пока Паскуалина подносила ей нюхательную соль, комиссар продолжал:
— По-моему, дело было примерно так. Мэтр Серантони рассказал вам о своеобразном завещании Серафино Дзагато, а некоторое время спустя — и о смерти старика. Вы сообразили, что Нино Регацци наследует состояние, однако в случае его гибели шестьдесят миллионов перейдут к Валерии Росси. В Сузе вам уже так наскучило, что вы даже не раз соглашались участвовать в сомнительных приключениях нотариуса, зато шестьдесят миллионов позволили бы вести существование, о котором вы всегда мечтали. Итак, вы поехали в Пинероло, представились Валерии Росси и то ли очаровали ее, то ли предложили сделку — не важно. Но, так или иначе, прежде чем попрощаться до лучших времен, вы уже обо всем сговорились. Брак — в обмен на наследство. Вам предстояло разделаться с берсальером, а в награду получить руку синьоры Росси.
Из кресла послышался глухой стон, и Паскуалина начала тихонько молиться.
— Замечательно продуманный план, доктор, и, думаю, никто бы вас ни в чем не заподозрил, не взбреди вдруг синьоре неудачная мысль разыграть передо мной смехотворную сцену. Да и то я, вероятно, принял бы ее игру за чистую монету, но случайно познакомился в кафе с одним из ваших коллег, который и уверил меня, что Валерия Росси пребывает в самом что ни на есть добром здравии… Счастливый случай, а? Да, вынужден признать, что без него мне так и не удалось бы разгадать загадку. Но почему, черт возьми, вы решили убедить меня, что вот-вот отправитесь в мир иной, синьора?
— Это от страха… мне хотелось отвлечь от себя внимание…
— Проклятая идиотка! — рявкнул врач.
Валерия не осталась в долгу.
— Убийца! — завопила она.
Менегоццо бросился на нее и схватил за горло.
— Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! — как безумный рычал он.
Тарчинини и Дзамполю лишь с величайшим трудом удалось оторвать его от жертвы и привести в чувство Валерию, над которой Паскуалина горестно завывала, словно преданный пес. Как только синьора Росси пришла в себя, комиссар, обращаясь к обоим преступникам, самым дружеским тоном посоветовал:
— Не лучше ли вам спокойно сделать добровольное признание?
— Это все он! — крикнула вдова. — Он все затеял! И он же убил берсальера!
Менегоццо снова вскочил и, пока полицейские удерживали его на месте, последними словами ругал сообщницу:
— Старая карга! Гнусная сова! Да я бы и пальцем не шевельнул, не предложи вы мне жениться на ваших шестидесяти миллионах лир в обмен на убийство берсальера!
— Я отказалась от этих денег, когда вы явились сюда предложить мне эту подлую сделку!
— Надо полагать, она показалась вам не такой уж подлой, раз в конце концов вы дали согласие!
Тарчинини не мешал им переругиваться, пока не счел, что услышанного с лихвой хватит для обвинительного заключения против обоих сообщников. Тогда он их утихомирил, приказал Дзамполю увести доктора в соседнюю комнату и держать под наблюдением, а сам стал записывать показания Валерии.
В тот же вечер Тарчинини и Алессандро Дзамполь, сидя в кабинете начальника уголовной полиции Турина, докладывали об окончании расследования убийства Нино Регацци, при жизни считавшегося самым красивым из берсальеров. В общих чертах рассказ сводился к следующему:
— Возможно, придержи мэтр Серантони язык, ничего бы и не случилось, но Джузеппе Менегоццо был его ближайшим другом и доверенным лицом. Холостяк, доктор отчаянно скучал в Сузе, где его держало лишь полное безденежье. Поэтому Менегоццо безумно позавидовал берсальеру, на чью голову неожиданно свалилось громадное состояние, решив, что парень наверняка не сумеет даже распорядиться им как следует. По словам врача, сначала он и не думал об убийстве, а в Пинероло поехал скорее из чистого любопытства, нежели с определенной целью. Пожалуй, его толкнуло туда циничное желание взглянуть на физиономию особы, которая могла бы стать сказочно богатой, если бы не… Однако, как все наследники, считающие себя несправедливо обделенными, Валерия Росси не могла скрыть горечи и обиды. «И почему только этот проклятый Регацци не умер еще во младенчестве?» — злобно крикнула она. Менегоццо утверждает, будто именно эти слова натолкнули его на мысль убить берсальера. Вроде бы сначала вдова разразилась возмущенными воплями, но потом надежда получить шестьдесят миллионов взяла верх над прочими соображениями, и Валерия согласилась заключить с врачом сделку. Менегоццо вместе с нотариусом съездил в Турин повидать Нино Регацци, а познакомившись с человеком, которого уже твердо решил убить, вернулся в Сузе — присутствие на заседании муниципалитета обеспечивало алиби. Он подписал список присутствующих, однако заранее договорился с вдовой Росси, что она почти тотчас же вызовет его якобы к больному.
— По правде говоря, — заметил Тарчинини, — мы бы распутали это дело гораздо быстрее, если бы чертов дурень Анджело Дани не вбил себе в голову выгораживать убийцу, в котором, видите ли, усмотрел мстителя за семейную честь. Вот и вся грязная история о враче, слишком любившем деньги. А теперь ему придется до конца жизни сидеть в тюрьме и раскаиваться за чрезмерную алчность.
— Да, уж не такого свадебного путешествия ожидала Валерия Росси, — проворчал Дзамполь.
Командировка Тарчинини в Турин закончилась, и он возвращался в Верону. Удачное расследование убийства берсальера в очередной раз прославило его имя. А кроме того, комиссар радовался, что совершил доброе дело, соединив Стеллу Дани и Алессандро Дзамполя. Все трое на станции Порта Нуова ожидали поезда из Вероны, а вместе с ним — и Джульетту Тарчинини, которая, как обещала, должна была приехать за мужем. Когда состав приблизился к перрону, Стелла и Дзамполь деликатно отошли в сторонку. А Ромео бросился вдоль вагонов, выкрикивая имя супруги под хохот и улюлюканье путешественников, коих он, впрочем, даже не замечал. Стелла и ее жених пытались угадать, какая же из пассажирок поезда — та, что заслужила такую безумную любовь комиссара, все его хвалы и дифирамбы. Наконец Стелла указала на красивую светловолосую женщину — похоже, Тарчинини устремился именно к ней.