Самый лучший день
Шрифт:
Если мне не повезет и Скотт заметит пропавшие двадцатки, он, конечно же, не подумает о добром незнакомце, красиво одетом, явно преуспевающем и из города. Нет, это должен был быть кто-то другой, раньше ночью. Я был добр к нему, хотя и не дал чаевых. Если бы я взял наличные, то, конечно, дал бы ему чаевые, рассудил бы он.
Если только Бак не рассказал ему кое-что обо мне, распуская новые слухи, порочащие мое имя. Мне нужно будет вывести Бака и его ложь на чистую воду. Я медленно заворачиваю за угол у коттеджа Бунов. Здесь темно и неподвижно, как и должно быть в это время ночи. Напротив, через дорогу мой коттедж залит светом. На моей подъездной дорожке
Я прикасаюсь к блестящей ручке, которую положил на пассажирское сиденье. Крутая, как и моя жена.
В отличие от меня, Миа — избалованная девчонка, которая получила все, что хотела, все, что заслуживала. Я кладу ручку в карман, выключаю фары и паркуюсь через один дом от нашего на той же стороне улицы. В Лейксайде не так много уличных фонарей, ни одного рядом с нашим коттеджем. Звезды скрыты облаками. На нашей улице темно, очень темно. Миа жалуется на это, но я — создание теней. Мне здесь удобно, как вы понимаете.
Я замечаю свою цель рядом с его драгоценным клубничным садом, тем самым, что стал причиной всего этого. Бак ослабил бдительность, потому что копы, деревенские парни, которым следовало бы быть дома, трахая своих жен или попивая самогон, защищают ее. Один из офицеров даже щеголяет эспаньолкой, по моде трехлетней давности. Я снова обращаю свое внимание на Бака. Он удалился в сад, в мой сад, позволив властям утешить мою серую кляксу жену. Он такой неудачник. Это так просто.
Я прокрадываюсь в свой двор незамеченным. Он даже не понял, что ударило его сзади, пока я не осознаю, как моя ярость пересиливает его предполагаемую подготовку. Я держу его в удушающем захвате. Бак дерется как крутой парень, каким я его знаю, но я сильнее. Он скользит каблуком ботинка по моей голени, но на нем убогие теннисные туфли. Я крепче сжимаю его шею, слышу, как он задыхается. Опускаю его на землю за клубникой и сажусь ему на грудь. Бью по хорошенькому личику, прямо в эту ямочку, в эту идеальную челюсть. Звук густой, удовлетворяющий.
Мою руку щиплет. Я люблю это. Это заставляет меня чувствовать себя живым. Я пинаю его в бок, один раз. Я надеюсь сломать ребро. Это должно удержать его от того, чтобы какое-то время трахать мою жену. Я стою над ним. Он перекатывается на бок, пытается встать, но я не позволяю этому случиться. Мои туфли — парадные туфли с острым носком. Я целюсь ему в висок, затем в ребра и пинаю его в горло. Он стонет, а потом замирает. Выкуси, крутой парень. Я здесь закончил. Я не убью его. Нет, это было бы слишком просто. Я чувствую тяжелую ручку в кармане, представляю, как она торчит у него из шеи, пронзает артерию. Мне нравится этот образ, но я хочу, чтобы он был жив. Я заставлю его заплатить за то, что он сделал со мной, медленно, со временем. Но я уверяю вас, он заплатит за то, что разрушил мою жизнь, за то, что украл мою жену. Когда он меньше всего этого ожидает, я отомщу.
Я слышу голоса и ныряю за грядку с клубникой. Копы выходят, идут к своим машинам. Эти идиоты собираются оставить Мию одну в нашем доме. Я прикрываю рот рукой. Моя белая улыбка
Две полицейские машины включают фары и отъезжают.
Поворачиваюсь к коттеджу. Миа стоит у окна, глядя на задний двор. Как будто знает, что я здесь. Я начинаю махать рукой. Впрочем, она ищет не меня.
У моих ног стонет Бак. Вот вам и парень из спецназа. Ха.
Я пинаю его под ребра.
— Заткнись. — Мой голос тверд, повелителен. У меня действительно нет времени на этого садового гнома. Мне нужно спасти свою жену, от нее самой, от этой истории, которую она выдумала в своем уме. Бедная женщина.
— Привет, Миа, — шепчу я, глядя в сторону ярко освещенного коттеджа. — Не волнуйся. Я дома.
Я делаю шаг в сторону дома, когда чья-то рука сжимает мою лодыжку. Чертов Бак. В чем его проблема? На этот раз я выдергиваю ногу из его хватки и пинаю его в голову. Раздается удовлетворительный глухой удар, и из его уха вытекает кровь. Было бы так легко отделаться от него, думаю я, сжимая ручку в кармане. Но мне нужно добраться до Мии.
Я бегу к задней двери, пинком открываю ее. Я же говорил, что замок хлипкий. Это было легко, и я определенно не спецназовец.
Миа кричит из другой комнаты. Она будет так рада меня видеть.
Я спешу через кухню в гостиную. Она бежит к входной двери. Я хватаю ее за волосы, останавливая как вкопанную. Она отшатывается, рукой хватает мою, и она поворачивается, марионетка в моих руках. Что теперь, маленькая Миа?
Мне требуется мгновение, чтобы увидеть нож. Она бросается на меня с яростью дикой кошки. Она приближается ближе к моей руке, и я отпускаю ее волосы.
Мию трясет, нож едва способен разрезать яблоко, но она направляет его на меня, изображая героизм.
— Убирайся отсюда, Пол. Я нажала тревожную кнопку. Помощь уже в пути. А Бак как раз за дверью.
— Бак сейчас немного занят клубникой, бедняга. — Я улыбаюсь, когда глаза Мии становятся больше.
— Что ты с ним сделал? — шипит она.
— Ничего такого, чего бы он не заслуживал. Но давай поговорим о нас, хорошо? — Я улыбаюсь. — Тревожная кнопка. Правда? Какая тревожная кнопка, дорогая? Ты действительно, должно быть, сходишь с ума. Тревожной кнопки нет. Это для фильмов. Кроме того, у тебя не могло быть ничего подобного, по крайней мере, без моего ведома. У тебя ничего нет без меня. Ты ничто без меня. — Моя рука пульсирует от удара по Баку. Мне это нравится.
— Убирайся отсюда, Пол. Я серьезно. Ты же не хочешь, чтобы тебя застукали за проникновение сюда. — Маленький ножик Мии снова дрожит. Это мило.
— Миа, это мой коттедж, наш коттедж. Он принадлежит нам, так что я никак не мог проникнуть внутрь. Я думаю, ты забыла, сколько хороших воспоминаний мы оставили здесь, даже за один короткий год. Помнишь тост с шампанским на нашей новой крытой веранде, когда мы впервые купили это место, и как мы были счастливы? — Я улыбаюсь, Миа — нет.
— И все это время ты травил меня, — говорит она, качая головой.
— О, дорогая, не говори глупостей, — я не травил ее все это время, глупая женщина. — Иди сюда. Позволь мне обнять тебя. Ты выглядишь такой расстроенной. Ты пропадешь без меня. — Делаю шаг к своей жене, и она отступает в угол у входной двери, рассекая воздух между нами своим маленьким ножом. Возможно, я преподам ей небольшой урок.
Именно в тот момент, когда мы изучаем друг друга, обдумывая наши следующие шаги, я слышу сирены. Звук слабый, но становится все громче. Определенно приближается к нам.