Самый лучший коммунист
Шрифт:
Глава 1
День, которого я ждал два года, погодой не баловал — с затянутого тучами неба посеревший Хрущевск поливал противный мелкий дождик.
— Погоде нам не помешать! — отвернувшись от окна, заявил я одетому в «почетного свидетеля» корейскому принцу Юре.
— Даже самая яростная буря не омрачит этот день, мой друг! — ответил мне Ким.
Кроме нас, в квартире находятся мама Наташа с Алёнкой, папа Толя и бабушка Эмма. Деду Паше — вот трижды ржака! — нельзя, потому что на улице целая куча иностранных и отечественных журналистов, а он очень секретный.
В квартирах окрестных и по маршруту
Добавляет радости случившаяся неделю назад историческая «отвязка» доллара от золотого стандарта, что привело к массовым выступлениям во Франции — наследие де Голля сильно, и «размазывать» по себе чужую инфляцию там не хотят — Италии (здесь, в силу традиционно сильного социалистического лобби, мои передачи крутят регулярно, так что левые силы были готовы отметить знаковое событие, выгнав народ на улицы) и Испании — здесь тоже социализм уважают. В других странах обошлось стандартным бурлением известной субстанции в исполнении центристов. Курс доллара за эту же неделю ослаб практически в два раза — в моей реальности последствия были не настолько велики, но мы с товарищами не сидели сложа руки: окучивали элиты, толсто намекая, что оставаться с голой задницей, скопировав нашу экономическую надстройку, нет никакого смысла — все течет, все меняется — рассказывали народам о последствиях, предлагали альтернативу в виде экономической кооперации с соцблоком в валютных парах — и вот итог: старушка-Европа сонно осмотрелась и вяло попыталась снять с некоторых своих частей заокеанских паразитов. Обольщаться не будем — совсем вялый доллар никому не выгоден, а у США все еще невообразимо могучая армия, которая платежеспособность грязной зеленой бумажки теперь обеспечивать и будет. Но реакция все равно многообещающая: каждую аукающуюся ей инициативу Европа теперь будет поддерживать менее охотно, обратно пропорционально хиреющей мощи гегемона и прямо пропорционально растущей нашей. До победы еще очень далеко, но ее свет в конце метафорического туннеля уже виден!
Сегодня в Тегеране состоится критически важный съезд стран-членов ОПЕК. Будут планировать линию поведения в связи с инфляционными процессами, то есть — повышать цены на нефть. Эта подача еще сильнее доллара, но не обольщаемся и здесь — удар будет силен, но в течение десяти лет его последствия сойдут на нет, когда Запад адаптируется к подорожавшим энергоносителям. Не знаю, как арабские партнеры, а мы к обрушению рынков будем готовы.
Как только мы переместились из «комнаты жениха» в гостиную, на моей шее с писком повисла плачущая от радости, одетая в золотистое вечернее платье и украшенная янтарным ювелирным комплектом мама:
— Сережка-а-а!
— Костюм помнешь, — заметил папа Толя.
Проигнорировав его, мама расцеловала меня в щеки:
— Поросенок! — чмок. — Думала, не доживу! — чмок. — Вернее — ты не доживешь! — чмок. — Что так плохо, что эдак! — виновато улыбнулась.
— Главное, что по эту сторону твоей головы все хорошо, — улыбнулся ей я.
— Да! — охотно согласилась она. — Пора?
— Пора.
— Толя, не забудь выкуп, — напомнила родительница отчиму.
— Такое не забудешь, — отмахнулся он, подхватив куль с надписью «комбикорм».
— Что же ты бабочку-то не надел? — поправила мама галстук. —
— Бабочка — это легкомысленно, — терпеливо повторил я отмазку.
— Кольца? — продолжила волноваться мама.
— В ЗАГСе кольца, — напомнил я.
— Вот когда своих детей поженишь, вот тогда и огрызаться будешь! — совершенно нелогично приложила она меня.
— Я же не огрызался, — пожал плечами.
— Поумничай мне еще! — фыркнула она. — На выход! — подхватив одетую в потешное желтое платьице сестренку за ручку, она повела нас к выходу из квартиры.
Папа Толя взвалил мешок на плечо, и мы вышли в подъезд.
— Товарищи! — обратился я к «Девятке». — Без вас я бы до этого дня не дожил, и этого никогда не забуду!
Можно спускаться. Ой, народу во дворе сколько!
— Мегафон, — протянул я руку за спину, и дядя Семен вложил в нее требуемый инвентарь. — Товарищи! Впервые я не могу подобрать слов, насколько благодарен вам всем за то, что пришли меня поздравить! Спасибо! — поясной поклон и прячемся в украшенную ленточками в форме мужского костюма «Чайку».
Где-то на этом месте должна ожить система оповещения.
— Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела… — грянул почему-то с припева голос Магомаева.
Во, ожила! Машина тронулась, и я открыл окно, высунувшись под капли, чтобы улыбаться и махать в ответ радующимся за меня людям. При виде кортежа товарищи развернули наглядную агитацию:
«Совет да любовь!».
«Здоровья молодым!».
«Любовь берегите, семью крепите!».
«Социалистической семье — достойные жилищные условия!». Комсомольский актив стебётся — вон какие рожи красные, явно «сугреваются».
Ехать было не далеко — через два квартала, к дому номер 21 — в нем Вилкина (формально, так-то не пользуется) «двушечка» расположена. Здесь во дворе народу было поменьше — остаточная таинственность еще соблюдается. Народ с улицы тоже начал разбредаться — собрались, поздравили, можно и расходиться реализовывать «праздничную» пятидесятипроцентную скидку на все развлечения и общепит. Как бы проставляюсь в городских масштабах. Альтернативной была идея накрыть на пустыре — в начале лета кусок выкорчевывали в рамках подготовки к строительству дворца спорта и ДЮСШ — огромные столы, пригласив тупо весь город, но сложность логистики и обеспечения безопасности оказалась слишком высока.
— Обручальное кольцо, не простое украшенье… — работали на атмосферу «Цветы» из системы оповещения.
На подъезде — классический ватман «Тили-тили-тесто, здесь живет невеста!». Просто так войти нельзя — сначала нужно пробиться через «свах» в виде трех Виталининых подружек: Настю — успешно родившую Магомаеву замечательного карапуза — Амаану (легендировать даже не надо — она ж мой проект) и местную девушку-КГБшницу Катю, с которой Виталина как-то незаметно для меня (что стыдно!) сошлась и регулярно ходит посидеть в кафешках чисто ради удовольствия.
— Что за шум? — начала ритуал Настя. — Что за гам? Это кто приехал к нам?
— Мальчики, а что вам надо? — подхватила Амаана. — Мармелада, шоколада?
— Костюмчик! — придирчиво осмотрела меня Катя. — Белый воротник! Ты, наверное, жених?
Ах, какое восхитительно чувство, замешанное на комбинации радости, ощущения собственной удали и стыда!
— Жених! Сергеем зовут! — отрекомендовал меня Юра.
— Невеста у нас не простая, а умница, спортсменка и комсомолка! — важно заметила Амаана.