Самый лучший комсомолец. Том пятый
Шрифт:
— Обязательно посмотрим, — пообещала директриса.
— Пойдем мы, Вера Ильинична. Я к вам когда-нибудь еще с концертом загляну, — пообещал я в ответ.
— До свидания, — попрощалась она.
По пути к «спецшколе», в перекрашенном в однотонный красный цвет «Запорожце», я спросил Виталину:
— А где дядя Семен? Мне же вроде его в «ближний круг» определили, а со времен приезда из Саратова ни разу не виделись.
— Квалификацию подтягивает, — ответила Вилка. — На полигоне секретном, он же много лет в щадящем режиме работал, на полубумажной должности. Вот и натаскивают,
— После больницы сразу на тренировки, — вздохнул я.
— Не переживай, медицинский допуск у него есть, — успокоила она меня.
— Значит, пользуясь моментом, вон в том доме, — указал на почти законченную пятиэтажку на противоположной дому нашему стороне пруда. — Когда его через три дня сдадут, инициируем ремонт и обставим «трешечку» на втором этаже. Еще туда надо дверь железную — типа как у нас, маскировочную — и в «Березке» «Волгу» ему купить за чеки. Как раз к возвращению из Китая это все будет готово. Машину потом на Восток переправим, а квартира пусть в собственности остается, заслужил. Займешься, душа моя?
— Куда я денусь? — улыбнулась она, остановилась на светофоре и записала указания в блокнотик.
В «спецшколе» ситуация повторилась почти целиком, но обошлось без уволенных учителей — здесь они и так «вручную» отобраны, так что переобуваться в соответствии с дергающейся туда-сюда линией партии умеют. Отстрелявшись, погрузились в машину и отправились в Минкульт — кино про поросенка закончили, озвучили и собрали мастер-копию, которую нынче показываем представителям иностранных прокатчиков.
Презентация состоится в уже привычном для нас с девушкой служебном кинозале. Народу — ни о чем, из «неймов» вообще никого, одни функционеры среднего ранга, представители съемочной группы, пяток «девяткинцев» для безопасности и парочка сотрудников-торгашей, которые будут заключать контракты с желающими. «Желающих» аж три десятка, в их числе — американцы и японцы. Европейские партнеры с обеих сторон «занавеса» идут по умолчанию.
Поздоровавшись со своими и чужими, посмотрел на часы — пора! — и выбрался под экран, толкать англоязычную (для удобства, его тут все знают) речь:
— Прежде всего позвольте поприветствовать уважаемых гостей на территории СССР. Надеюсь, от командировки сюда у вас останутся самые приятные впечатления. Уверен, все здесь люди занятые, поэтому позволю себе перейти к делу. Католическое Рождество не за горами, господа. По уже сложившейся в киноиндустрии традиции, в праздничные дни зрители очень любят ходить всей семьей на фильмы «семейной» направленности, они же — фильмы «детские». Представленный нами фильм с адаптированным для зарубежного зрителя названием «Babe» как раз из таких. Синопсис и сценарий вам знаком, значит рассуждать о потенциале кино с обилием милых говорящих зверушек я не стану — лучше мы все вместе оценим получившийся у нас продукт и перейдем к моей любимой стадии переговоров — к торгу.
Под сдержанные аплодисменты уселся в первый ряд, свет выключили, и начался фильм. По итогам просмотра зарубежные деятели остались профессионально беспристрастны, но это
Выбравшись под экран снова, поклонился вежливым аплодисментам.
— Вот такое кино! Как по мне — настоящий бриллиант, способный забить кинотеатры детьми и их родителями, при грамотной рекламной кампании, разумеется. Прежде чем мы перейдем к обсуждению условий, позвольте мне представить вашему вниманию подходящий для показа по телевидению минутный рекламный ролик.
Я отошел в сторону, и киномеханик показал «трейлер», слепленный по «методичкам» моих времен — это когда кадры мелькают, персонажи суетятся, закадровый голос объясняет, почему это должен посмотреть каждый, а подвергнутые атаке телезрители с дрожью в руках набирают номера кинотеатров, чтобы забронировать как можно больше билетов.
Вот здесь кинодеятелей проняло — кино-то ладно, там экспириенс на восемьдесят минут растягивается, и все необычное как бы сливается в одно целое, но трейлер — это совсем другое, в эти времена их такими никто делать не догадался.
— Господа, — выставил я руки перед собой, прервав шушуканье. — Министерством культуры СССР при моем участии разработано специальное пособие по производству рекламных материалов в киноиндустрии, которое вы можете приобрести по фиксированной цене в семьдесят тысяч в долларовом эквиваленте после того, как мы разберемся с «Бэйбом». Наши условия таковы — никаких разовых платежей, но половина всех связанных с фильмом доходов уходит в бюджет нашего Министерства культуры. Под «всех» я имею ввиду прокат, показы по телевидению и продажи игрушек. Последние совсем недорого можно приобрести у нашего Министерства легкой промышленности — стотысячная партия плюшевых поросят-«Бэйбов» уже готова, и конвейер мы не останавливали.
Деятели повысказывались на тему «дорого, давай может пару лямов сразу и разойдемся?».
— Разовый платеж — это слабость, — ответил я. — Соглашаешься на фиксированные деньги — значит не веришь в то, что фильм может принести больше. А я уверен, разовыми платежами мы получим жалкие крохи по сравнению с тем, что упустим по итогам проката. Я могу себе позволить убрать фильм на полку в ожидании партнеров, которые согласятся на наши условия. Но чем дольше вы сомневаетесь, тем выше станет цена — поговорите с коллегами из индустрии музыки и литературы, они вам расскажут о своих сомнениях в начале работы с нами и о сказочных прибылях впоследствии. На этом я вынужден вас покинуть, господа — дела не ждут.
Откланявшись, покинул Минкульт.
— Чтобы снятый в нашей стране среднестатистический фильм окупился, ему нужно собрать минимум шестнадцать миллионов рублей, — поведал Виталине по пути. — Заметь — затраты на производство здесь не самая большая статья расходов, большую часть отжирают изготовление прокатных копий, производство печатной и рисованной продукции и старая добрая бюрократия на всех уровнях. А потом собирающий почти ничего Тарковский обижается и визжит, что его не ценят и зажимают. Так ты же убыточный, и в каком-нибудь Голливуде тебя бы давно выгнали на мороз!