Самый плохой ректор
Шрифт:
Горгулья поморщилась, и я была с ней полностью согласна: затея оказалась так себе.
– И ведь при первом взгляде он мне ни капельки не понравился, – продолжала ворчать, а хомяки громко фыркнули, явно сомневаясь в моих словах. – Правда-правда! – горячо возразила я, обращаясь к пушистым друзьям. – Чего стоят его придирки на первых лекциях. А два с половиной строгих выговора я ему никогда не прощу!
Дракономопс Зубаст грозно тявкнул, поддерживая меня.
Я же упивалась страданиями. Вспомнила, как сбежала из дома, поменявшись с сестрой местами.
– И я ведь честно пыталась ему во всем признаться, – вздохнула я. – Например, сегодня. А как признаться, если он меня избегает? Как его отловить?!
– Ы-ы-ы… – раздалось над ухом мычание Матюши.
Горгулья задумалась, поскребла подбородок, а затем обняла меня и вжих… куда-то переместила.
После стремительного полета в компании Матюши я едва удержалась на ногах. Осмотревшись, поняла, что стою посредине чьей-то спальни. Горгулья затаилась в углу, прикинувшись вазой, а пред моими очами предстал ректор Тори собственной персоной и… в одном полотенце. На бедрах.
– Ой! – вскрикнула я, отводя взгляд от обнаженного ректорского торса.
Хотя посмотреть было на что: оказывается, у Амадора широкие плечи. А еще кубики – раз, два… четыре… Шесть?! Ниже смотреть уже было неприлично, и я поспешно отвела взгляд.
– Лиска? Что ты здесь делаешь?! – удивился Амадор, но, заметив горгулью, пробормотал: – Ясно. Сообщница доставила. И как ей удается преодолеть мои новые магические контуры?
– Матюша очень способная, – пролепетала я, а горгулья издала победный клич.
– Может, это и к лучшему, что ты здесь. Нам надо объясниться, – произнес Амадор и сделал решительный шаг.
Я затаила дыхание. Объясниться? Со мной? Сердце затрепетало, слезы тут же высохли. Неужели Амадор решил признаться в чувствах? Поэтому избегал меня сегодня. Смущался, бедненький. Вот как человека меняет любовь, а с первого взгляда и не подумаешь, что высокомерный маг высшей категории может быть робким.
– Ты наверняка слышала, что у меня есть невеста.
Я не то что слышала, но даже видела ее каждый раз, как подходила к зеркалу. Но об этом я сообщу Амадору чуть позже, а пока кивнула, скромно потупив взор. Ректор решил зайти издалека и принялся рассуждать о репутации, вскользь упомянул аптекаря, договор и неустойку. Я слушала его краем уха, а сама ждала, когда он упадет на одно колено и достанет кольцо. Э-э… Только неясно, откуда он его достанет, но уверена, это будет очень эффектно.
– …поэтому нам нужно расстаться, – вдруг произнес Амадор, завершив речь.
– С кем расстаться? – Я нахмурилась, не уловив ход его мыслей. – С вашей невестой?
– Пока с тобой. Я официально помолвлен и не имею права ухаживать за другой и давать тебе ложную надежду.
– Как же «расстаться»? Мы же толком еще не встречались! –
– И это хорошо! Не успели наделать ошибок, – сообщил Амадор и поправил съезжавшее с бедер полотенце. – Сперва нужно разобраться с брачным договором и с невестой.
– А как же я? – всхлипнула я.
Беседа потекла в каком-то совершенно немыслимом русле.
– Ты пока учись, а я все решу. Позже мы начнем встречаться официально…
– Позже – это во втором семестре? – обрадовалась я, ведь до начала остался месяц.
– Думаю, летом. Или через год. Но лучше через два, когда я добьюсь здесь оглушительных результатов и покину академию, – предположил Амадор, а я сникла. – Да, лучше вернуться к ухаживаниям года через два, заодно и проверим чувства.
– А-а-а… – прохрипела я, пытаясь возразить, но от переизбытка этих самых чувств в горле запершило.
– А пока будем держаться друг от друга как можно дальше, – строго сообщил Амадор, надевая на лицо высокомерную маску. И кивнул на дверь, тем самым намекая, что разговор окончен. – Поверь, Лиска, это решение далось мне нелегко. Но другого выхода нет.
– Есть! Я и есть твоя…
Но в самый решающий момент, когда я была готова во всем признаться, Амадор в категоричной манере заявил:
– Так будет лучше для всех.
И он небрежно взмахнул рукой. Воздух вокруг меня заискрился, а я даже не успела толком порыдать на широкой ректорской груди. Нас с горгульей подняло магической волной и через распахнутую дверь вынесло на улицу. А там, минуя парк и крыши строений академии, буквально втолкнуло в раскрытое окно комнаты общежития.
Горгулья следовала за мной, но, застряв в оконной раме, засела на подоконнике. А я приземлилась на жесткий студенческий матрас и не сдержалась:
– Вот ведь Амад… Амдрованда пупырчатая! Мало того что не дал объясниться, так еще и бытовую магию применил!
Это хорошо, когда муж бытовой маг, можно нежелательных гостей с ветерком провожать, но пока что за дверь выставили меня. От обиды я громко всхлипнула, горгулья завыла, а соседка по комнате Вилка и ее подопечная змеелисица Полли оживились.
– Элиска, что с тобой случилось? – участливо спросила Вилария.
– Ректор со мной случился! – Я едва сдержала рыдания и… поведала подруге всю правду. И о своей влюбленности, и о подлоге – в том смысле, что я и есть та самая кошмарная невеста ректора, которую ему навязал отец.
– Ничего себе! То-то я смотрю, ты на вступительном экзамене маскировку применила. Это ж на какие жертвы люди идут, а он… Он еще пожалеет! А может, признаться ему, что ты и невеста – одно лицо?
– Я пыталась, но он даже не выслушал. А теперь принципиально не буду! – категорично заявила я. – Он меня за дверь на два года, а я откровенничать? И бегать за ним не стану!
– Это правильно, – Вилка кивнула, а Полли зафыркала в знак женской солидарности.
– Он еще сам за мной побегает! Назло ему стану самой первой раскрасавицей на курсе… – Задумавшись, поправилась: – Нет!