Самый скандальный развод
Шрифт:
«Да что за ерунда! Почему я думаю о Кронском! – разозлилась я на себя. – Два раза он изменил мне прямо у меня на глазах! Этого мало? И потом, я замужем и люблю Власа!» – заверила я себя и вскоре наконец заснула.
Под утро мне привиделся странный сон. Будто бы я стою на мосту через реку – я ощущаю это, но ничего не вижу, потому что вокруг густой туман. Я чувствую запах реки и знаю, где я, как это часто бывает во снах. Туман постепенно, очень медленно рассеивается, и я различаю две фигуры – они стоят вдалеке от меня по разные стороны моста. Один из них
Четвертый день медовой недели. Среда
Я проснулась в холодном поту и, открыв глаза, решила немедленно отправиться в гостиную – проверить, не утонул ли Влас. Я скинула одеяло, повернулась и увидела его на пороге.
– Власик! Любимый! Ты жив! Господи, как я перепугалась! Мне приснился такой ужасный сон! Будто ты утонул. Я бегу за тобой, но тебя нигде нет! Нигде! Ни в реке, ни на берегу, ни на мосту! – и я неожиданно для себя захлюпала. Вообще-то я редко плачу, а Влас вообще никогда не видел моих слез, но тут меня что-то разобрало: хлюпанья переросли в настоящий рев. Мне стало стыдно, что я становлюсь истеричкой, и я тут же спрятала голову под подушку.
– Машенька! Ну, что с тобой? Любовь моя! – Влас присел на кровать и погладил меня по спине, отчего я заревела еще сильнее. – Господи! Что ж делать-то? Что ж делать-то? – бормотал мой законный супруг, совершенно растерявшись. – Машенька! Пожалуйста! Покажи мне свое личико!
– Оно некрасивое-е-е! – проурчала я под подушкой.
– Оно всегда для меня красивое! – Он вытащил меня на свет божий и гладил по голове. – Что случилось? Почему ты плачешь?
– Мне приснилось, что ты утону-у-л! Я так испугалась! А главное, что я тебя не могла спасти! Ты, наверное, уже ушел под воду-у-у! – заливалась я.
– Птичка моя, но это всего-навсего сон! Я живой! Целый и невредимый, – утешал он меня, – с одним незначительным дефектом, да и его скоро не будет.
– Не будет? – я мгновенно успокоилась.
– Да, дело идет на лад, только когда в следующий раз вздумаешь принести мне кофе в постель, сначала разбуди. Хорошо? – и Влас нежно по-отечески поцеловал меня в лоб, однако этого ему показалось мало, и он чмокнул меня в щеку, потом в другую, а потом так увлекся, что, кажется, забыл о своем дефекте. – Зачем ты на ночь надеваешь пижаму? – задыхаясь от страсти, он пытался стянуть ее с меня.
– Потому что один раз я запуталась в ночной сорочке так, будто на мне была смирительная рубашка с завязанными рукавами! Я чуть не задохнулась! Пробовала и майки, и шелковые топики, и даже кружевные комбинации! Но нет – все не то. Шелк скользит и поднимается до подмышек, кружева колются, а спать абсолютно голой зимой – холодно, а летом – из-за проклятой жары слипаются все части тела, словно их намазали клеем БФ.
– Птичка моя! – пролепетал
И когда с пижамой было покончено, в самый ответственный момент отвратительно задребезжало: «Пр... Пр... Прррр...»
– Да что ж это такое! – не на шутку рассердился Влас. – Кому мы понадобились? Вот ты мне скажи! Что им от нас нужно?! – он выругался, но все-таки подошел к телефону. – Да! А кто ее спрашивает? А, привет! У нас все нормально, сейчас я позову Машу, – услышала я, – Маша, это тебя, Овечкин.
Я вскочила с кровати и помчалась к телефону.
– Салют молодоженам! – гнусавил Женька в трубку. – Мне почему-то кажется, что я позвонил не во время.
– Да нет, все в порядке. Как вы с Икки проводите медовый месяц?
– Иккуля просто прелесть! Я так счастлив! Ты знаешь, мы даже ни разу на улицу не вышли! Оторваться друг от друга не можем!
– Машка! Как у вас дела? – Икки у Овечкина выхватила трубку.
– Все прекрасно, вчера в ресторан ходили...
– А мы никуда не ходим! Целыми днями в кровати валяемся! А ты заметила, какие у нас чуткие подруги – они даже не звонят, чтобы не мешать нам! – Такого счастливого голоса у Икки, кажется, не было никогда.
– Вы поедете в свадебное путешествие?
– Сейчас нет. Мы решили на Новый год уехать. Ты ведь знаешь, нужно как можно быстрее ремонт в аптеке сделать. Мы и так несем колоссальные убытки! Женька, отстань! Ха! Ха! Ха! Овечкин, дай поговорить! Все, Машка, пока, пошла исполнять супружеский долг! – и Икки положила трубку.
Я тоже пошла в спальню в надежде исполнить свой супружеский долг, но у Власа уже изменилось настроение – лиричный лад куда-то улетучился, страсть его подостыла, слез умиления не было и в помине. Не иначе как что-то произошло, пока я разговаривала по телефону.
– Мне не нравится, что тебе звонят мужчины, – выдавил он из себя.
– Так это ж Овечкин! Женька! Ты что?!
– Какая разница!
– Большая! Они наши друзья! Ревновать меня к Овечкину – нелепо!
– Все равно не нравится мне это!
– Власик! Ты опять за свое! Мы ведь помирились или ты забыл? – и он, видимо вспомнив, что мы действительно помирились, снова принялся целовать меня.
«Пр...Пр...Прррр...»
– Я больше этого не выдержу! – воскликнул он.
– Не подходи, – шепнула я ему на ухо.
– Я не могу игнорировать телефонные звонки. Вдруг в автосалоне что-то стряслось! – и он понесся в коридор. – Да! – разъяренно завопил он, но тут же голос его переменился, и он заговорил подобострастно-уважительным тоном: – Доброе утро, Илья Андреевич! Нет, Илья Андреевич. Да, Илья Андреевич. Как такое могло произойти?! – в ужасе закричал он. – Обещал. Забыл. Не позвонил. Осел. Не оправдал... Потерял голову. Да. Сейчас же! Понял. Я найду, я все исправлю! Вы только не волнуйтесь, Илья Андреевич, вам нельзя волноваться. Я уже вылетаю! На этот раз обязательно позвоню! Непременно зарублю на носу! До свидания, выздоравливайте, Илья Андреевич!