Санай и Сарацин
Шрифт:
А вот теперь точно все! Время, отпущенное судьбой для безопасного отхода, истекло. Дальше пойдет сплошная импровизация.
Пора уносить ноги или тупо вступать в бой, надеясь на удачную развязку в смертельной мясорубке. Впервые за многие годы Санай и Сарацин замерли в нерешительности. Похоже на то, что кошкам удалось загнать двух мышек в угол. Оперативного простора у парней не было.
Когда в душу Саная пробралось легкое замешательство, уже готовое смениться крайней нервозностью и ненавязчивой паникой, на его коммуникатор ПДА поступил голосовой вызов в режиме радиостанции. Настойчивый зуммер заставил сталкера засуетиться, он попытался
Присев за огромную форму, предназначенную для отливки крупных болванок из расплавленного металла, Санай прошептал Сарацину:
– Вызывает кто-то. Отвечать?
Вопрос был не праздный. Тот, кто посылал вызов, находился где-то рядом. К примеру, в цехе, во дворе, на крыше, на территории завода, наконец! Надо же, всякие противники-супостаты косяками вокруг вьются, но за последние сутки сталкерам почему-то не довелось встретить ни одного друга.
– Отвечай, – медленно проговорил Сарацин, вглядываясь в оптику винтореза, ствол которого был направлен в сторону входной двери.
От притаившихся напарников до места, откуда могла появиться погоня, было не более шестидесяти метров. Это отличная дистанция для снайпера, но Сарацин себя не обманывал. Если монолитовцев осталось более трех-пяти, то встречного боя паре сталкеров не выдержать. Суммарная атакующая мощь у этих изуверов сравнима с артиллерийской батареей. Они применяли несколько модификаций гаусс-пушек. Например, М3, позволяющую вести огонь очередями. Фактически это автомат, только мощность каждого выстрела такая же, как у противотанкового орудия. Понятно, что при данном раскладе достаточно хотя бы одного попадания, и… все. Наступит большой кабздец!
Санай медлил.
Он просчитывал варианты. Тот, кто его вызывал по радио, был где-то тут. Возможно, он сейчас даже видел их или догадывался, где они. Успокаивало одно. Если бы это был противник-негодяй, то он, скорее всего, уже выстрелил бы или… Или что?
Дело в том, что напарники в тяжелой оперативной обстановке всегда переводили свои коммуникаторы в спящий режим, при котором аппараты потребляли самый минимум энергии и практически ничего не излучали. Этого требовали самые простейшие правила безопасности. В таком режиме на экранах врагов они не проявлялись. Ответив на вызов, можно было запросто демаскировать себя для всей честной компании на целый километр в округе. Могло случиться так, что все ближайшие конкретные пацаны наперегонки бросятся навстречу двум сталкерам, вляпавшимся с самого утра в неприятности, и
Санай решился, нажал на тангенту и проговорил:
– Прачечная. Слушаю вас.
– Это Егор, – моментально вылетело из ПДА. – Знаешь такого?
Санай отжал тангенту и шепнул Сарацину:
– Ты много Егоров в баре знаешь?
– Да ты что? – Напарник округлил глаза. – Неужели Плут выискался? Давай проверочку, а затем выясни, чего ему надо и где он.
Санай согласно кивнул и повторно нажал на тангенту:
– А скажи-ка мне, Егорушка, что бывает, когда Бедуин и Чукча соревнуются?
Санай вновь отжал тангенту и прямо в ухо Сарацина зашептал:
– Помнишь, это в баре было, несколько лет назад?.. Бедуин и Чукча из леса вернулись, обрадовались, что живые, и давай ханку хлестать на спор, кто кого перепьет. Плут там был, я точно помню, нам с ним тогда еще по морде обоим досталось от долговцев. Такое не забудешь, и свидетелей почти не осталось.
В ПДА заскрежетало, затрещало и прорвалось через сплошной заслон помех:
– Знамо дело! – Тут невидимый собеседник хихикнул и изложил суть вопроса: – Бедуин под стол падает, а Чукча за ним, но сначала мордой об этот самый предмет мебели. Устраивает?
– Ответ верный, Егорушка! Только говори быстро, а то мы с братом попали ногами в жир, который уже закипает.
– Все знаю, – откликнулся Плут. – Я же тутошний. Поверните к правой стеночке и до самой будки бегом, а то не успеете. К вам гости намылились. Скоро свадьба начнется!
– Понял, – уже на ходу ответил Санай.
Сарацин без лишних уговоров подхватился и припустил в указанном направлении, умело обходя ржавые трубы, торчащие в разные стороны. Санай держался у него за спиной, поглядывая на входную дверь. Теперь только Плут мог их спасти. Других вариантов нет.
Оказавшись возле приземистого сооружения, заваленного, как и все прочее, металлическим хламом, друзья выбрали удобные позиции для ведения огня. Особенно плотно металлоломом была засыпана крыша.
– Егорушка, ты уснул там что ли? – От напряжения Санай сильно вдавил микрик тангенты в корпус ПДА. – Мы на месте! Что дальше?
Встав на одно колено, Сарацин внимательно изучал схему цеха на экране ПДА. Санай заметался вокруг будки, насколько ему позволяли промышленные отходы, разбросанные там и сям.
Сарацин, не глядя на своего напарника, с каким-то ледяным спокойствием сказал:
– Все, Санаюшка, они идут. Семь, восемь, двенадцать. Тринадцать красных точек! По коридору. Через десять секунд войдут в цех. Остановились. Продолжили движение.
– Твою мать, Егор! – закричал в радиостанцию Санай. – Сейчас нам станет некогда!
– Да тихо ты! – раздалось за металлической стенкой будки. – Я уже открываю.
Не сговариваясь, друзья придвинулись к месту, откуда раздались шорохи отодвигаемого стального листа.
– Санай, хватайся со своей стороны, – напряженно зашептал Плут. – А то у меня сил не хватает.
Тяжелый лист сдвинулся в сторону всего на пару сантиметров. Санай тут же ухватился ручищами за его край и принялся, скрипя зубами от натуги, расширять отверстие. Получился вполне приличный лаз, только с рюкзаками в него однозначно не протиснуться. Лист заклинился и дальше не двигался.
– Давайте быстрее, – зашептал Плут. – А то не успеем завал устроить.
Напарники скинули рюкзаки и передали их старому товарищу, такому же бродяге, как и они сами.